– Лаборанту?
– Ну если говорить условным языком.
– Хорошо. Постараюсь вдолбить в твою куриную голову, дорогой майор в отставке, что нам на сей расклад наплевать. Музыку заказывают азиаты, и мы танцуем за их деньги. Азиат готов поставлять в Москву лучшее сырье и работать с лаборантом на равных долях. На данный момент, по словам азиата, у них воруют сырье со складов и продают лаборанту. Я в этом не уверен. Примитивная версия.
Ясно одно: азиат стрижет купоны с наркоманов низшей касты, которая расплачивается с ним криминальными деньгами. Лавры лаборанта не дают ему покоя.
Здесь не деньги, здесь престиж играет важнейшую роль. В любом случае ты сам лучше меня разберешься с этим вопросом.
Скворцов взял со стола визитную карточку и протянул ее Филу.
– Он ждет твоего звонка. Поговори с ним и будь ласков и внимателен. Азиаты – люди ранимые.
К шести часам вечера Филипп Макарович Трошин прибыл в штаб-квартиру, где его не видели более полутора месяцев. Коллеги приняли своего патрона холодно. Фил не ждал оваций. Он хорошо осознавал свою вину. Фил долго оправдывался, выкручивался, фантазировал, завязывал узлы и выворачивал пустые карманы. В конце концов он подошел к сути и предложил ребятам засучить рукава и запустить руки по локоть в дерьмо, но за большие деньги. Об Уголовном кодексе можно забыть, играть можно без нот и без правил.
Постепенно Фил стал втягивать проголодавшуюся компанию в новую криминальную историю и даже сам увлекся некоторыми аспектами совместной деятельности Азии и Москвы на почве наркобизнеса. После общего высказанного вслух мнения сыщики пришли к выводу, что работа займет около двух месяцев.
Срок, который устраивал Фила по всем статьям. Ни одна из сторон не упомянула о визите коллеги из Сибири. Вопрос был деликатно забыт, словно такого человека не существовало в природе.
К концу вечера бригада пришла к общему знаменателю и приняла решение отметить день рождения Фила задним числом.
Пьянка затянулась до утра. Одно Фил знал точно – сегодня день выдался удачным!
К концу рабочего дня на столе начальника следственной бригады затрещал телефон.
В этот момент Ефимов спорил с подполковником Саранцевым. Этот спор не имел своего завершения и длился более десяти лет с тех самых пор, как двух офицеров посадили в один кабинет. Иногда спорщики остывали, но не излечивались, а набирали силы для нового рецидива и при любом удобном случае вспыхивали как спички.
Ефимов снял трубку и, не переключаясь на нормальный тон, гаркнул:
– Следственный отдел. Ефимов у телефона.
Любой нормальный человек, услышав такой скрип, бросил бы трубку, а подполковник не слышал собственного голоса. Он спускал пары, накопившиеся за время подготовки к операции и ее завершению. Он даже не знал толком, о чем спорит. В голове все смешалось и ему не помогли двести граммов коньяка, принятых на грудь перед обедом. Сейчас нужна горячая ванна и снотворное, но Ефимов боялся оставаться в одиночестве и вызвал Саранцева, чтобы выпустить пар и в завершение напиться до чертиков.
Голос на другом конце провода оставался спокойным и холодным.
Ефимову показалось, что кто-то бросил ему за воротник несколько кубиков льда.
– У меня на столе лежит свежая сводка происшествий, – говорил металлический голос. – В ней есть сведения о взрыве бомбы в центре Москвы. В воздух взлетел «мерседес» одного банкира по имени Михаил Осипович Бронштейн. К счастью, преступник оказался дилетантом, и банкир остался жив. Он лежит с ожогами в реанимационном отделении шестьдесят четвертой больницы, третий корпус, напротив въездных ворот. К нему поставили охрану. Один вооруженный омоновец. У палаты и сиделка. Услуги оплачивает банк. Бронштейну сделана операция, которая длилась четыре часа. Врачи дают оптимистический прогноз. Есть надежда, что Бронштейн знает убийцу, точнее, заказчика. Сотрудники банка отказываются от комментариев и желают провести совещание с потерпевшим, как только тот сможет их принять.
ebooksa