– Кидай ее на телегу, – рявкнул Ефимов.
Женщину закинули на каталку, накрыли простыней, а груду ненужного белья покидали в кабину лифта. Дверь захлопывать не стали, а лишь прикрыли створки.
– Куда теперь?
Ефимов не знал. В корпусе стояла тишина.
– Идем по ходу поезда. Я не люблю делать задний ход. Там поворот.
Они развернули тележку и направились к повороту. Ефимов угадал направление. В конце второго коридора напротив лестничной клетки сидел омоновец в бронежилете с автоматом на груди.
– Ускорим шаг. Им нельзя давать думать, – процедил сквозь зубы Ефимов.
Простыня начала промокать, кровяное пятно медленно растекалось.
Прямо перед ними раскрылась дверь одной из палат, и вышел врач. Увидев кровавое пятно, он растерялся. Пропустив тележку, мужчина вдруг встрепенулся.
– Эй, ребята, куда вы его везете? Там тупик! Операционная в другой стороне.
– Иди за нами, доктор! – рявкнул Ефимов. Как загипнотизированный кролик, врач последовал за каталкой, что-то бормоча поднос.
Омоновец решил, что каталку будут вывозить на лестничную клетку, и встал со стула, чтобы посторониться.
– А ну-ка, дружок, открой нам дверь, – попросил Саранцев. Он должен был внести свою лепту в дело, и как только омоновец повернулся к нему спиной, Саранцев обрушил на его хребет сильный удар. Ефимов сбил врача с ног точным попаданием в челюсть. Доля секунды, и проблемы решены.
– Займись ими, – коротко бросил Ефимов и зашел в дверь, над которой висела синяя лампочка.
Сиделка вскрикнула от неожиданности.
Вскочив на ноги, она прижалась к стене. Ефимов не успел разглядеть ее. Он смел девчонку со своего пути. Она отлетела в сторону, выбила плечом стекло в шкафу, ударилась головой о железный угол и с порезанной рукой упала на ковер.
Бронштейн лежал на кровати весь в бинтах, что стало облегчением для убийцы. Ефимов очень боялся увидеть его лицо. Он не понимал ужаса своего деяния и не понимал, что делает теперь. Где-то в самой скрытой глубине переключался тумблер, и Ефимов становился другим человеком. И если ему показать заснятый на пленку материал, то подполковник не признал бы себя.
Пауза возле постели банкира длилась несколько секунд. Ефимов вырвал подушку из-под головы Бронштейна, накрыл ею лицо больного и, прижав ствол пистолета к подушке, трижды нажал на спусковой крючок.
Выстрелов никто не слышал. Набитая ватой наволочка поглотила шум и пламя.
Резко повернувшись, Ефимов вышел из палаты. Он еще не достиг той стадии хладнокровия, когда убийца осматривает результат работы.
ebooksa