– Что?
– Это так, мысли вслух. Похоже, свидетель липовый. Может, его и вовсе не было? – спросил лейтенант.
– Не будем перегибать палку. Стоит уцепиться за случайную гипотезу, и она станет вирусом, а такие заболевания не позволят в дальнейшем трезво оценивать другие варианты. Не делай из удачных идей своих любимчиков.
– Скажите, Алексей Денисыч, может, я опять задаю глупые вопросы, но мне так сценарием велено. Зачем нам копать там, где раскопки брошены около восьми лет назад? Мы отвлекаемся от поисков.
– Согласно сценарию, разжевываю для непонятливых. Ты жил, работал, учился, рос, развивался, и для тебя прошло восемь лет. Белый тянул срок. Его жизнь остановилась в день ареста, здесь, в этом доме. Сорвавшись с крючка, он обретает свободу и начинает жить с того места, где он уснул. Здесь его заморозили, а сейчас он оттаял и проснулся в том же месте. И теперь главное.
Только тогда мы найдем беглецов, когда поймем, с какой целью он бежал.
– Ради свободы.
– За такую свободу еще восемь лет намотают. Почему бы не отсидеть еще полгода и не выйти мирным путем с паспортом в руках? Не слышу! Так вот, по чердакам и подвалам пусть московская милиция ищет, это ее работа, а мы приехали сюда с другой целью. Устраивает ответ?
Горелов слышал вопрос, а вовсе не ответ, но вслух он сказал:
– Как в учебнике. И почему я сам до этого не дошел? Все так просто.
– Не просто.
– Конечно, но так говорил доктор Ватсон.
– И дался тебе этот Ватсон. Ладно. Пришло время соседей потревожить.
– Это точно. Они нас восемь лет ждут.
Сычев позвонил в квартиру напротив той, где произошло убийство.
Дверь открыла пожилая женщина в фартуке, грузная, с тяжелым дыханием и очень добрым и доверчивым лицом.
– Добрый день, – улыбаясь, сказал Сычев. – Вы открываете и даже не спрашиваете: «Кто там?»
– В двери глазок есть, а у вас за спиной стоит молодой человек в милицейской форме.
– Прозорливо.
– Я могу вас впустить, если вы не станете тратить время по пустякам, а начнете с дела. У меня пирог стоит в духовке, и я жду дочку с мужем и внучкой.