Рейд в ад

— Да, — она улыбалась.

— Теперь мы можем быть вместе?

— Да.

— Всегда?

— Всегда… — я встал перед ней на колени, обнял ее, прижал к себе.

— Любимая моя…

— Мой любимый…

Наверное, объясняться в любви среди трупов — это безумие. Но разве сама любовь не есть безумство?

Внизу из-за барханов вынырнул желтый пикап «Тойота». Ахмед и Саид слишком поздно заметили и ее, и установленную в ее кузове треногу.

— Талибы! — крикнул летчик, но уже заработал, засверкал выстрелами крупнокалиберный пулемет «ДШК». Несколько пуль тяжело ударили в корпус. Одна, врезавшись в край открытого иллюминатора, пролетев совсем рядом с нами, на излете бухнула о противоположную стену и шлепнулась вниз.

— Уф, слава богу, повезло! Мы с тобой счастливые, еще бы чуть, и в нас! — облегченно вздохнул я, представив, что могло быть, ударь пуля чуточку левее.

— Да, счастливые, — согласилась Алла, бледнея. И тут же пожаловалась: — Спину щиплет и колется. Больно…

Меня словно окатило зимним льдом.

— Где? Где, скажи? — Но Алла уже обмякла в моих руках. Я быстро расстегнул и снял с нее разгрузку.

— Помоги! — заревел я на притихшего Исмаила. На прилипшей к коже спины хлопчатобумажной ткани виднелась небольшая дырочка, вокруг которой расплывалось небольшое пятнышко крови.

«Это же ерунда! Это царапина! — убеждал я самого себя, поспешно доставая нож и разрезая материал куртки. — В первый миг мне показалось, что я прав — ранка оказалась небольшая и почти не кровоточила. Чтобы ее залепить, хватило бы бактерицидного лейкопластыря. Судя по всему, в спину Аллы угодила то ли небольшая частичка вертолетной обшивки, то ли кусок пулевой оболочки. Это ведь ерунда, всего лишь маленький кусочек, Алла просто испугалась, сейчас она придет в себя и все будет хорошо».

Но ее лицо становилось все бледнее. Я несказанно обрадовался, когда она открыла глаза.

— Коленька, любимый мой… я же говорила, нам никогда не быть больше вместе. Я знала, что сегодня умру, — сказала Алла и вновь закрыла глаза, и почти неслышно попросила: — Обними меня.

Тихий всхлип, и из ее рта потекла тоненькая струйка крови.

«Алла! Не надо, не надо, любимая, нет, нет, нет!» — молча рыдал я и, не в силах произнести ни слова, лишь прижимал к себе холодеющее тело девушки. А вертолет все летел и летел, оставляя позади благословенную и горькую афганскую землю.