— Может быть, — сдался я. — Но я не думал, что так всё выйдет!
— Я охреневаю, русский! Ты откуда свалился на наши головы?!
— Между прочим, это ты меня завербовал, — парировал я. — Сандерсон… сам виноват. Он меня обидел.
В трубке поперхнулись воздухом.
— Вы меня во всё это втянули, — воспользовавшись паузой, вставил я. — Нечего теперь меня винить. Кроме того, я действительно не знал, что происходит.
— Теперь знаешь? — помолчав, спросил мулат.
— Я спрошу, — тоже подумав, ответил я. Мне и в самом деле нужно было поговорить с Вителли, хотя я сомневался, что получу ответ.
— Ты высоко забрался, да, русский?
— Нет, — честно признался я. В трубке недоверчиво хмыкнули.
— Устроил ты всем сюрприз, турист хренов, — протянул мулат. — И мне, и Дэвиду, и своему кубинскому другу, но самый большой — Сандерсону. Знаешь, а ведь никто не принимал тебя всерьез. Опасались, да, избегали, но не думали, что ты способен… а ты, оказывается, способен.
— Погоди, — нетерпеливо перебил его я. — Маркус всё ещё в Чикаго?
— А куда он денется? Когда всё это случилось, я по его роже видел, что ему это в кайф! «Потерянный рай» накрыли, ты живой, а я в глубокой заднице! И он очень рад, поверь мне на слово!
Я промолчал. Джулес не мог знать о нашем с кубинцем разговоре на кухне. Выходит, Меркадо не сдержал своего слова. Patria o Muerte. Родина или смерть. Кажется, Марк сделал свой выбор.
— Русский!
— Что? — поморщился я: Джулес, казалось, находился рядом, и кричал в самое ухо.
— Что будет с нами?
Я удивился. Тон Джулеса казался почти заискивающим. Таким тоном мулат разговаривал с боссом. Неужели Джулес и в самом деле верил, что я могу на что-то повлиять? Мне стало смешно.
— Я спрошу, — повторил я. — Как Джил?
— Жива, — брезгливо фыркнул мулат. — Что ей будет? С ней Дэвид.
— Спокойной ночи, Джулес.