Турист

Я чувствовал, как по моей щеке стекает кровь Рокко — но даже не поднял руку, чтобы вытереть её. Я смотрел на Сета: его лицо исказилось после этих слов. Всё-таки он понял из этого монолога больше, чем я. Я был точно слепой в царстве зрячих: они знали правила своей игры, и только сила решала, кто из них окажется прав. Я же бил вслепую, не разбираясь, не надеясь уже что-либо понять.

— Это всё, — закончил Вителли, по-прежнему держа Сета под прицелом. Я на всякий случай тоже не шевелился. — Теперь можешь идти.

Сет бросил неуверенный взгляд на своего напарника. Должно быть, Джино выстрелил не глядя; парню раздробило нижнюю челюсть, и половину лица. Зрелище было не для слабонервных. Кричать он не мог, хотя наверняка испытывал ужасную, адскую боль, и лишь слабо корчился, издавая странные не то булькающие, не то хрипящие звуки. Ему просто не повезло выжить после такого ранения.

— За него не беспокойся, — сказал Вителли. — Я позабочусь.

Сет попятился, коротко глянул на меня, и, развернувшись, заковылял прочь, сильно припадая на раненую ногу. Я проводил его почти сожалеющим взглядом и снова посмотрел на Джино, не спеша отрываться от спасительной стенки.

Вителли несколько секунд рассматривал раненого шатена. Затем поднял пистолет. Я отвернулся.

— Упокой Господи их души, — пробормотал Джино, пряча оружие в кобуру под мышкой.

Наконец мы встретились взглядами. Почему-то в тот же момент на меня очень некстати напала икота. Вителли шагнул в мою сторону, и я инстинктивно сжался, отводя взгляд. В моем представлении Джино оставался добрым стариком, который помог незнакомому человеку; он просто не мог оказаться убийцей, а я не мог воспринимать его как врага.

— Олег.

У него всё-таки был очень успокаивающий голос и мягкий, мелодичный акцент. Правда, ударение в моем имени оказалось почему-то на первый слог, но я не обратил на это внимания, борясь с икотой. Выглядел я, подозреваю, довольно жалко, потому что Джино попросту протянул руку, взял меня за плечо и сильно встряхнул — так, что я клацнул зубами.

— Идем, — велел он, убедившись, что я смотрю на него.

Я сдавленно икнул.

— Послушай, парень, у меня нет времени на уговоры. Или ты идешь со мной, или тебя уговорит вот он, — Джино дернул плечом, под которым была пристегнута кобура. — Ты уверен, что на одной ноге тебе будет удобнее следовать за мной? Всё-таки я бы советовал тебе воспользоваться здравым смыслом и обеими ногами.

Я торопливо закивал, не в силах издать какой-либо членораздельный звук. Зато, как ни странно, проклятая икота тут же прошла. Джино протянул мне платок.

— Хорошо. Вытри лицо и иди вперед.

Осторожно переступив через труп Рокко, я нетвердым шагом пошел дальше по проулку, навстречу главной улице, полной жизни и огней. Вителли шёл следом. Я слышал, как он позвонил кому-то. Он говорил на итальянском, быстро и тихо, и я понял, что с этого момента окончательно теряю контроль над ситуацией.

Я совсем не собирался убегать. Знаете, мне к тому моменту до смерти надоело бегать. Я был даже рад, что теперь влип уже бесповоротно. По крайней мере, очень скоро всё прояснится.

Наконец мы дошли до многоярусной стоянки, и вошли внутрь. У большого, тяжелого джипа Джино остановился, отпер дверь, и едва ли не впихнул меня на переднее сидение. Ремень я так и не пристегнул: конец с карабином выскользнул из пальцев, и я оставил жалкие попытки справиться с собственными руками.

Заняв водительское место, Вителли завел мотор, перегнулся через мои колени, и выудил из бардачка плоскую фляжку.

— Глотни, парень, — велел Джино, почти насильно всовывая её мне в руки. — Здесь коньяк. Поможет снять шок.