Судя по картинке на дисплее радиолокатора, наш катер покинул двенадцатимильную зону. Надежда на то, что в нейтральных водах британцы оставят нас в покое, была невелика, но и она испарилась в тот миг, когда их быстроходный катер сделал неожиданный маневр. Выведя движки на полную мощность и выдерживая дистанцию метров в двести, его капитан нагнал «Миллениум» и пошел на сближение, подрезая наш курс.
При свете солнца мы сумели сосчитать преследователей. Всего на борту находилось четверо; все с винтовками и пистолетами-пулеметами. Сближаясь, они открыли ураганный огонь одновременно из всех стволов. Пули застучали по бортам, по надстройке, по верхнему мостику. Жора отвечал редкими прицельными выстрелами. Выскочив на кокпит, я выхватил из-за пояса «беретту» и разрядил в наглецов полмагазина. Кому-то из нас повезло: один из британцев согнулся пополам и вывалился за борт.
Проскочив перед носом «Миллениума», быстроходный катер ушел влево и приблизился к патрульному катеру. Тот упрямо шел по пятам, медленно, но верно сокращая дистанцию.
Передышка.
— Что с патронами, Жора?
— Семь штук, — безрадостно докладывает он сверху. — А у тебя?
— Последний магазин.
— Хреново…
Заглядываю в салон. В окнах зияют дыры, на полу мелкие осколки.
— Игорь, ты в норме?
— Да, не задело.
— «Пантелеев» отвечает?
— Молчит.
— Сколько до него?
— Восемнадцать миль.
Уже недалеко. Если забраться на флайбридж и вооружиться биноклем, то легко отыщешь на горизонте его контуры. Почему же он не отвечает? «Миллениум» — относительно небольшое судно; антенны радиосвязи выведены на крышу салона и все равно находятся низковато над уровнем моря. Поверхность воды временами дает значительные помехи, однако дистанция невелика — должны бы услышать…
Мои размышления прерывает голос Михаила.
— Все, командир, хана второму движку, — говорит он, покидая моторный отсек.
— В чем дело?
— Я починил стартер — на один пуск его хватило бы. Но эти суки только что продырявили картер, и вытекло почти все масло. Так что придется и дальше идти на одном.