Негромко окликаю товарища:
— Миша, как дела?
— Пока нормально, командир, — отвечает он с платформы.
— Доложи обстановку.
— На берегу человек десять, все вооружены. На причале какая-то возня. Кажется, готовят к отходу катер береговой охраны.
— Хреново. По-моему, на его рубке торчал крупнокалиберный пулемет.
— Да, есть у них такая штука. Что у вас?
— Пока пусто. Продолжай наблюдать…
— Понял.
Возвращаюсь на небольшую глубину. Товарищи успели пройти четверть витка спирали. Догоняю, попутно осматривая свою часть донного рельефа…
Поиски длятся минут десять. Это уже непозволительно долго. Я рассчитывал справиться с задачей побыстрее и самым полным ходом смотаться из бухты. Не получается.
Мы совершили два полных оборота вокруг катера, с каждым разом расширяя зону поиска. Дважды водная среда доносила до слуха одиночные щелчки выстрелов — глухие и далекие, словно в километре от нас кто-то лупил палкой по пустому корыту.
«Мишка кого-то шугает. И экономит патроны, — догадываемся по редко звучащим выстрелам. — Молоток. Дело знает…»
Третий виток расходящейся спирали получается далековато от катера. Идем с максимальной скоростью, шаря по дну лучами фонарей, подобно сеятелям зерновых культур. Влево-вправо. Влево-вправо. Влево-вправо…
Третий виток закончен. Идем на четвертый. Дистанция до катера увеличилась метров до шестидесяти. В голову лезут нехорошие мысли. Уж не ошибся ли с перепугу филиппинец Висенте с координатами места, где он расстался с пакетом? Всякое ведь бывает в неординарных ситуациях, когда тебя преследуют негодяи, намереваясь лишить жизни…
Мы под водой около двадцати минут. Четвертый виток. В самом его начале Игорь Фурцев мигает фонарем. Неужели нашел?! Подходим к нему. Краем глаза в отблесках фонарного луча замечаю радостную физиономию. В руках капитан-лейтенант держит светлый прямоугольный предмет. Это пакет, обернутый целлофаном. Нашли! Ну, слава богу. Вручаю пакет Георгию и жестом подаю команду: «Возвращаемся к катеру!»
Так просто, как хотелось бы, вернуться на поверхность и доплыть до «Миллениума» не выходит. Вначале насторожила стрельба, опять доносившаяся в виде барабанной дроби дубиной по пустому корыту. Это определенно палил Миша, только теперь темп стрельбы значительно возрос. Затем, когда мы были почти у поверхности, слух уловил работу мощного двигателя. Его гул стремительно нарастал. Быстроходное судно приближалось. «Неужели британцам удалось запустить моторы катера? — гадал я, оглядываясь по сторонам. — Или это другое маломерное судно?..»
Ночь еще не закончилась, до восхода оставался как минимум час, и поверхность почти не просматривалась. Лишь слабые отблески ярких звезд переливались и играли в ряби относительно спокойного моря. Эти отблески и взрезал острым форштевнем катер, несшийся со стороны главного причала. Мы заметили его буквально метрах в тридцати и едва успели уйти поглубже, как днище пролетело над нашими головами.
Выполнив крутой вираж, катер скрылся из виду. Мы барахтались на глубине двух метров и не понимали, что делать дальше. Стрельба не стихала. Миша наверняка вел прицельный огонь по британцам или местным полицейским, но, вероятно, эффективности слабенькой винтовки не хватало. Британцы отвечали огнем. Надо было возвратиться на борт «Миллениума» и как можно быстрее уходить из бухты. Решаем приблизиться к нашему судну и всплыть непосредственно у опущенной купальной платформы. Так будет безопаснее.
До «Миллениума» метров сорок. Стрельба стихает, а звук ревущего мотора, наоборот, усиливается. Более того, слух улавливает гул второго двигателя — такого же мощного, но работающего чуть дальше. Переглядываемся с Георгием. Вопросов у нас много. Ответов нет.