Дикий настоял, и они зашли в универсам, где накупили целую тележку продуктов из которых, Дикий настаивал, Оля приготовит ужин ему и Анатолию Сергеевичу. Сперва Ольга протестовала, говоря что у нее дома и так продуктов навалом, а Дикий — ничего, мол, студенты твои придут, слопают. В итоге они загрузили полное такси и приехали к Ольгиному дому. Охранник сменился. Теперь это был худощавый, нервный типчик. Но оружие из кобуры у него торчало настоящее.
Ольга стала возиться возле плиты, а Дикий сел за стол, закурил, посматривая как быстрые девичьи руки режут, чистят, шинкуют, стал думать — правильно ли сделал, рассказав все полковнику? Хотелось думать, что правильно. Просто он использовал единственный, случайно открывшийся канал связи с государством в не самом худшем его проявлении. Любой же госчиновник, любой мент мог оказаться взяточником, замешанным в провокации, но ГРУ! Если и они работают против собственной страны, тогда вообще все не имеет смысла! Тогда каюк России!..
— А почему ты все-таки Дикий? — прервала его мысли Ольга. — Тебя даже мой отец так называет. Дикий… Или это фамилия?
— Что? — Дикий не сразу понял о чем речь.
— Почему тебя Диким называют? — повторила девушка вопрос.
— Ах, это… Бог его знает. Прозвали так.
И Дикий стал рассуждать о прозвищах. Всегда так было. Фамилии это ведь тоже бывшие прозвища. Но фамилии часто уже не хватает, и вот Иван становится Грозным, а Петр — Великим. Постепенно Дикий перешел к викингам, стал вспоминать, что Эйрика звали Кровавой Секирой, а Харальда — Косматым, а Торгойра — Шип-ногой, Олейва — Рукояткой, Бьярна — Свободным, много разных прозвищ…
— Но вид у тебя совсем не дикий, — перебила Ольга. — Значит твой характер такой, поступки. Так?
— Мне не очень хочется об этом говорить. Ты человек нейтральный. Можешь не понять.
— Тогда не будем.
Дикий посмотрел на плиту и к своему удивлению увидел почти готовый плов, который Ольга успела приготовить, пока они болтали. Обстановка такая мирная, непривычная. Даже в сон потянуло… Хлопнула входная дверь и Дикий вздрогнул. Если это полковник, то один ли он? Сейчас рота автоматчиков набежит, заломят руки, нацепят наручники и надают по яйцам… Но — нет. Все путем. Просто папа с работы пришел. Сейчас ужинать станем…
Плов положено есть руками, но это пусть таджики или «духи» всякие забавляются. Ложкой — тоже ничего. Ели и нахваливали Ольгу, и хотя лесть была чрезмерной, девушке нравилось.
— Может, еще? Папа? Дик?
Да, конечно, еще, отвечали мужчины, переглядывались. Дикий видел, что полковник чем-то озабочен, но старается выглядеть беззаботным и веселым. Ольга тоже заметила перемены в настроении отца, сказала, когда они поели, выпили кофе и стали курить (курили, правда, только мужчины):
— Мне не нравится как ты выглядишь, пап. Может, вам надо посекретничать? Так я не против.
— Да, — быстро согласился полковник, — мы побеседуем, пожалуй.
Дикий прошел за полковником в его кабинет, который был кабинетом и спальней одновременно. Те же книжные полки, как в коридоре и гостиной, та же простая и крепкая мебель. Анатолий Сергеевич сел за огромный старомодный стол, залитый светом от настольной лампы с желтым абажуром, и жестом предложил Дикому сесть в кресле напротив. Дикий сел и достал сигареты.
— Я хочу тебе кое-что показать. — Полковник достал из кейса, который он прихватил, когда они проходили коридором, тонкую папочку и протянул Дикому. — Полюбопытствуй.
Никаких специальных грифов — «секретно», «совершенно секретно». В папке находились бланки с фотографиями отличного качества. Кроме бланков в папке находилось и досье.
— Читать-то можно?