Полковник слушал и молчал, думая о своем, а после под каким-то предлогом увел Дикого снова в кабинет.
— Значит так. Давай о деле, — произнес он, усаживаясь за письменный стол. — Допустим! Принимаем все, о чем ты говорил, за правду. Я и мой отдел берут эту операцию под свою ответственность. Сколько у нас еще есть времени?
— Три дня.
— Три дня… Завтра можешь подъехать часам к семи? Если с Олей какую-нибудь пойдешь, сможешь к семи вернуться?
— Смогу. Да, чуть не забыл, сегодня за нами ходили. Пара таких малоприятных типов.
— Почему малоприятных? — обиделся полковник. — Отличные парни. Честные. Преданные.
— Ты их лучше, честных и преданных, убери.
— Хорошо, Дик, сниму, нет проблем.
Полковник поднял трубку телефонного аппарата, стоявшего рядом со столом на тумбочке, и набрал номер.
— Бес? Сними наружку. Да, полностью.
Полковник повесил трубку, сказал:
— Сделано, — а Дикий усмехнулся:
— Бес! Ну у вас и прозвища. Прямо как наши.
— Нет, Дикий, ваши лучше. Здесь я перед вами полностью преклоняюсь…
На следующий вечер полковник и Дикий встретились снова.
— Где и каким образом пересекутся твои и мои люди? — спросил полковник.
Дикий был готов к вопросу.
— Значит так, — ответил он, — во вторник с утра мы пройдемся по объектам. Мои парни будут выставлены на подъездах к ним и станут ждать грузовики. В терминалах уже установлены микрокамеры. Слежение круглосуточное! Постоянно работают шесть мобильных групп. Захватим приехавших, получим информацию и передадим вам.
— Где гарантии, что они останутся живыми?
— Кое-кого, возможно, и хлопнем. Зависит от того, какая толпа прикатит. Большую часть все равно возьмем живыми. Имеем на вооружении стрелковое оружие с усыпляющими зарядами. На всякий случай в терминалах установлены и мины с усыпляющей начинкой.