День курка

22
18
20
22
24
26
28
30

Прикрываю на пяток секунд веки и использую старое испытанное средство, не раз помогавшее отодвинуть болевой порог. Для этого представляю образ боли в виде раскаленного металлического прутка, пронзившего мою плоть. «Вот инородное тело понемногу остывает и, трансформируясь, уменьшается в размерах, подобно таящему куску льда. Вот тяжелый и зазубренный металл превращается в гладкую, теплую пластмассу. Затем становится мягкой бумагой и, наконец, как воздух — окончательно теряет вес и объем. Боль послушно уходит из тела. Уже легчает и можно думать о другом…»

Боль действительно уходит.

Сзади снова кто-то подходит вплотную, но вор властным жестом останавливает подчиненных.

— Довольно. Он умеет терпеть боль, а калечить его пока рано.

Человек отступает на несколько шагов. А я с облегчением перевожу дух и краем глаза смотрю на того, кто наносил мне удары.

Кажется, это тот мужик, которого вор называл начальником своей охраны.

Надо бы его запомнить. Пригодится на будущее. Смуглая рожа, чуток раскосые глаза, густые черные волосы… Явно из Закавказья.

«Ладно, Автоген Автовазович, — проговариваю про себя. — Попозже мы с тобой побеседуем…»

Глава шестая

Российская Федерация; Сочи Настоящее время

Тяжело поднявшись с кресла, вор подхватил со столика открытую бутылку дорогого коньяка, плеснул в два бокала и, подойдя ко мне, предложил выпить.

— Держи. Как твое имя?

— А ваше? — опрокинул я в рот обжигающий алкоголь.

— Можешь называть меня Аристархом Петровичем.

— Евгений Арнольдович, — представился я, не видя смысла скрывать элементарное. Все, что этому товарищу было нужно, он наверняка давно выяснил.

— Позволь узнать, Евгений Арнольдович, кто ты такой?

Пожимаю плечами:

— Обыкновенный человек. Пенсионер.

— Слишком молодой для пенсионера. Значит, бывший военный. Я примерно так и думал.

— А вы?

— Что я?