Сопроводитель

— Представляю, — сказал он. — И как — живой?

— Чуть-чуть, — не соврал я. — Я, кстати, по этому поводу тебе и звоню.

— Как старый еврей старому еврею тебе скажу, Мойша… — осторожно начал Пипус, но я перебил его:

— Совершенно не еврей, Соломон, ты же знаешь эту мою слабость.

— Ай, Мойша, зачем ты меня расстраиваешь? Если ты хочешь обмануть человека, то пойди пойди торговать на рынок — там этого добра не переводится. А старый Пипус для этого не подходит — он болен и у него от расстройства может случиться нервный припадок. Ты этого хочешь? Нет, ты послушай на меня, я тебе умные вещи говорить буду. Я видел твой внешний вид, я слышал твой голос. Если ты не родился на берегу Иордана, то это сделали твои предки. Но это все история, Мойша. Я тебе про настоящее буду говорить. По этому делу — я тут совершенно не при чем, клянусь мамой моей жены. Ко мне подошел один мой хороший знакомый и задал вопрос — как найти человека? «Какого человека? — спросил я. — На Земле шесть миллиардов разных человеков, выбирай любого. Один совет — если хочешь жениться, выбирай женщину». Так я сказал ему. А теперь послушай, что он ответил мне. Он сказал: «Нет, дорогой Пипус, мне нужен смелый человек. Сильный и наглый. Он должен хорошо водить машину и пользоваться оружием. Он должен уметь из любой ситуации найти выход». Представляешь, Мойша? Стоял передо мной и рассказывал про тебя. Я даже ушам своим не верил.

— Спасибо, — смущенно пробормотал я. — Высокая оценка моей жизни. Выше может дать только прокурор.

— Извини, дорогой, — радостно просипел Пипус. — Я не заканчивал юрфака, я закончил Институт советской торговли. Я советский торгаш, Мойша! Но этому парню, моему хорошему знакомому, который Игорь, я сказал: «Я знаю такого человека. Это почти такой же старый еврей, как я, только моложе. Его зовут Миша Мешковский. Он любит поговорить, но еще больше он любит женщин. И ты его совершенно не обидишь, если предложишь заработать рубль-другой, можно в валюте». Так я сказал ему, Мойша, и теперь можешь бить меня за это ногами, ломать ребра, но я ничего плохого тебе никогда не желал и не пожелаю. А если что и случилось по моей вине, то это только старческий маразм и мне пора к доктору.

— Ой, Соломон! — возразил я. — Ну зачем ты говоришь на себя такие напрасные вещи? Ты же не дослушал то, что я хотел сказать тебе с самого начала, и получилась полная каша. Разве тебя кто-нибудь обвиняет в том, что я получил возможность поиметь небольшой гешефт? У меня к тебе есть другой вопрос, только не перебивай меня сразу, дай сказать. Твой адвокат, Леонид Сергеевич…

— Откуда ты знаешь Леню?! — очень удивилась трубка.

— Я же просил тебя не перебивать сразу. Пусть твои уши будут открыты, и пусть мои слова свободно в них падают — тогда ты разберешься во всем по порядку. Это будет лучше для твоей старой больной нервной системы. В общем, твои друзья не просто так дали мне денег — в наше время так уже не делается, вышло из моды, в курсе? Я взамен должен был отвезти твоего адвоката в Томск, чтобы с тем ничего плохого вдруг не случилось. Адвокат, кстати, мне не понравился. Но я, натурально, с ним жизнь строить не собирался, а потому повез. По дороге он разговорился и сказал, в частности, что страдает через тебя, вернее, через твою вражду с генералом Коноваловым, который летчик.

— Этот летчик, чтоб ему таки жить на одну тринадцатую зарплату, всех собак в городе на меня перевешать собрался, — ворчливо сообщил Пипус. — К твоему сведению, Мойша, я совершенно не знал, для какой цели ты понадобился моим друзьям.

— Я же тебе говорю: они тебе доброе дело сделать захотели.

— Ах, гимназисты! — выругался Соломон. — Я же их об этом не просил. Я летчику такую хохму подготовил, что пальчики оближешь, и мне Леня в городе нужен. А ты, получается, увез его в Томск. Ну, ничего, переживем. Поездом из Томска двое суток…

— Дудки, — оборвал я его. — Я его не довез. На семидесятом километре меня остановили три хуцпана в милицейской форме и долбанули в темя. Так что где сейчас находится Леонид Сергеевич, я не знаю.

— Лишай на их головы! — взревел Пипус. Впрочем, ревом это было нельзя назвать — имея с детства посаженный голос, он изобразил примерный вариант прощального пароходного гудка: так же сипло и с такой же тоской. — Чтоб им никогда от геморроя не вылечиться! Какая гадость в их черепах вместо мозгов плещется — подумать противно!

— Они меня снова наняли, — прервал я этот поток брани. — Именно для того, чтобы в максимально короткие сроки попытаться вызволить твоего однокашника.

— В максимально короткие? — переспросил он. — Что они имеют в виду под словом «максимально короткие», выблядки осла и мартышки? Он мне нужен уже послезавтра вечером!

— Думаю, если постараться, он будет у тебя послезавтра вечером, — успокоил я. — Живой или мертвый — другой вопрос.

— Мертвый он мне нахрен не нужен, — отрезал Пипус.

— Учту, — кивнул я. — Собственно, я тебе звоню вот по какому поводу. Этот твой друг, который меня нанял, не оставил своих координат. А они мне нужны, потому что я хочу разжиться машиной. На ней все можно провернуть гораздо быстрее, да и с удобствами.