Сопроводитель

— Чего? — удивился он.

— Пардон, — извинился я, — дикий. Это из другой книжки. А, вот. Вспомнил. Вы знаете хуцпана, который нанял Генаху? — и, на всякий случай, если вдруг не успели познакомиться, показал большим пальцем за спину.

— Водолаз его и нанял, кто ж еще, — сказал гнилозубый.

— Садись, — похвалил я. — Пять. А знаете ли вы, дети, где сейчас находится этот самый Водолаз?

— В офисе, — снова ответил гнилозубый. В школе, наверное, он был зубрилой, на этом зубами и пострадал. Подлизывался к учителям и тянул на уроках руку, стараясь заработать оценку «отлично». В детстве я не любил таких, а сейчас ничего, рвение педика с гнилыми зубами пришлось мне по душе. — Где ж ему еще быть. Он в «белом доме» редко бывает, только когда на совещания вызывают. А так все время в своем офисе сидит. На связи.

— Что, так-таки и торчит возле телефона? — не поверил я. — Один-одинешенек? Да он же с тоски сдохнет! Я понимаю, что я — это редкостное развлекалово. Но я ведь не каждый день случаюсь.

— Не один он сидит. Я же сказал, что там офис. Бухгалтеры, директора, администрация, еще разная шушера.

— Ни хера не понял, — честно сказал я. — У него что, официальная контора? Нашим же чиновникам запрещено бизнес иметь?

— Ты дурак, да? — спросил гнилозубый и заработал легкую зуботычину. За него вступился академик:

— Да когда они на это внимание обращали? Ты как с Луны свалился. Перепишут фирму на родственников и продолжают макли крутить.

Я слегка призадумался, обсасывая полученную информацию. Потом, согласившись, кивнул:

— Бухгалтера, администрация, шушера… А еще чем-нибудь порадуете?

— Ну, и двое этих педрил с ним, понятно, — снова вступил в разговор гнилозубый. Нет, ну прирожденный стукач. Мне он все больше нравился. Хотя по виду — так и сам стопроцентный педрило.

— Непонятно, — я все-таки сумел отодвинуть его, прошу прощения, педрилость на задний план, сконцентрировавшись на двух других, мне пока неизвестных: — Каких таких педрил?

— Он что, тебя в одиночку здесь замочить пытался? — гнилозубый прищурился, намекая, что я идиот, и на сей раз я поставил ему щелбан:

— Не хами. Веди себя прилично. Здесь благородное общество, не суди по внешнему виду. Нет, он ко мне не один наведался. Их было трое.

— Один здоровый, а второй маленький, сухой? — Я кивнул. Хотя, возможно, мумифицированный и обмочился в финале, но под понятие «сухой» он все равно подходил. — Вот это и есть педики. Дружки и телохранители. Хотя ему телохранители не нужны. Сам бык здоровый.

— А чтой-то ты разговорчивый? — я подозрительно уставился на него. — Уж не лапшу ли ты мне на уши пригоршнями вешаешь?

— А мне смысл какой? — удивился гнилозубый. — Мы не на него работаем, а на Репу. Ему просто по дружбе помочь согласились.

— Хорошая у вас дружба, — одобрил я. — На мокруху согласен, а заметут — вложу и не покраснею, так? Ну, да неважно. Это ваши постельные проблемы, а я не сексопатолог. Ты мне лучше вот что скажи: Сутягина его парни убили? Тот, который сухой?