Бежевый «жигуленок» Хейфеца тихо тронулся вслед за журналистом.
– На парне лица нет, – лениво проговорил Леонид Краснов, расположившись на заднем сиденье. – Как ты думаешь, Карл, что с ним?
– Вчера он жаловался мне на желудочную инфекцию, – ответил Хейфец.
– Знаешь, я ему не завидую.
Карл улыбнулся.
– Я тоже.
С избитым до неузнаваемости лицом Вадим Барышников едва добрался до спальни. Его били в ванной, заткнув рот грязными носками. Опухший прикушенный язык натыкался на острые края сломанных передних зубов.
Они могли и не бить его, Вадим и так подумывал прекратить связь с Губенко – работа на двух хозяев никогда к добру не приводит. Просто он многозначительно и неосторожно улыбнулся на предложение Развеева отказаться от встречи с Губенко по-хорошему.
Эта пара – Развеев – Ложкин – никогда не нравилась ему, с такими так же плохо иметь дело, как с братвой: недовес, хотя стараешься положить в пакет больше положенного, – получи по морде; не дашь в долг – угрозы; якобы плохое качество героина – тут уж точно без помощи травматолога не обойдешься.
С другой стороны, наркотик под глюкозу – вещь хорошая. Но непонятно его происхождение, а сомнения часто внушают недоверие. Вадим мог окончательно склониться на сторону Губенко, однако по сравнению с новым препаратом героин был более чем стабильным наркотиком, постоянно в цене, на него спрос не падает. Денежные клиенты, оберегая вены от проколов, нюхают его, но для
Вадим повалился на кровать. Голова разламывалась. Обезболивающего у него – на месяц хватит. Хорошо еще, подумал он, что один дома был, без подруги. Этот Ложкин – тварь, ненормальный, садист. Бьет в одно и то же место, уже кость под глазом трещит… Сволочь!
И пожаловаться некому. В милицию? Ха-ха! Братве? До конца жизни будешь работать на них. Хозяину? Тому проблемы не нужны, «ходоков» из дерьма вытаскивать – сам обмараешься.
Вадим встал и принес на кровать телефон. Набрал номер подруги.
– Катя? Срочно приезжай.
– Кто это?
– Кто-кто – я, Вадим.
– Вадим?.. Что у тебя с голосом? Ты шепелявишь.
– Да все зубы повыбивали! Чуть не убили…
– Шутишь?
– Ну какие шутки, Кать! Приезжай, хоть дозу мне сваришь. Сам я не могу.