– Да.
– Здравствуй еще раз. Узнал?
– Узнал, брат.
– Не забыл о нашем договоре?..
В это время их разделяло больше двадцати километров.
На обход помещений у Жукова ушло чуть больше четверти часа. Он автоматически распределял своих людей. Часть сядет в машины, стоящие на ремонте. Несколько человек займут места в душевой и приличном гардеробе с импортными металлическими шкафами. Сам Жуков решил возглавить основную группу, которая расположится в смежном с гаражом здании с «Обсервером», порог которого Романов перешагнет обязательно. Плюс ко всему несколько пар придется разместить неподалеку от мастерской: в машинах, рядом с коммерческими ларьками. Их задача – прикрытие и наблюдение. Но прежде всего – наблюдение.
И всю эту армию Жуков ждал уже через полчаса. Противник вооружен и крайне опасен. Он один, но обладает даром работать с людьми. Он один – это Жуков слышал и от босса, но в отличие от него не хотел рисковать своими людьми. Бывший начальник отдела службы охраны, он строго придерживался основ спецопераций, начинающихся со слова «жизнь».
Возможно, жизнь заложников. Жуков хотел надеяться, что для захвата заложников у Романова времени не хватит. Операция продлится считаные секунды.
Помимо табельного оружия – пистолетов Макарова, – часть бойцов имела на вооружении «каштаны» калибра девять миллиметров. Связь – носимые радиостанции «Моторола» с гарнитурой и сотовые телефоны.
В 19.35 в мастерской раздался телефонный звонок. Левкоев снял трубку, поздоровался и энергично замахал Жукову рукой. Жуков отреагировал быстрее Токаря. Он, едва взглянув на японский «Панасоник» с множеством опций, тут же отметил сообщение на продолговатом альтернативном экране: «Write protect tab».[6] Он нашел кнопку блокировки на аппарате и отжал ее. Только сейчас запись беседы Романова и Левкоева началась.
Разговор длился не больше минуты. Жуков дважды прослушал запись.