– Да, не выдерживают. Обстрелы, бомбежки, – соглашаясь, кивали высокие гости. – Но с личным составом постоянно работать надо, не распускать людей.
Ася побежала к Валентину Нетребе, который дружил с покойным командиром «Прибоя» Иваном Батаевым. Выплакалась ему от души:
– Я ведь Ваню любила, а этот кабан не мытьем так катаньем своего добивался. Намекал, мол, на такие задания буду Ивана отправлять, что ты его вообще не увидишь. Разве не сволочь? Я ему в дочки гожусь, у него семья, дети. На меня и так все косо смотрят, а тут эта медаль.
Теперь уже Валентину стоило немалых трудов успокоить Асю. Он за время долгой службы хорошо изучил повадки больших командиров. Они подчиненных девчонок зачастую своей собственностью считали и лезли к ним нагло, не оглядываясь по сторонам.
– Успокойся, все хорошо будет. Если совсем тошно, уходи от него к чертовой матери.
– Он меня в банно-прачечный батальон отправить грозил, – всхлипывала Ася. – Там, мол, будешь с утра до ночи сраные подштанники стирать, пока руки не отвалятся, и спать в землянке на двадцать человек на голых нарах. А я к ребятам привыкла, к кораблям. За что они меня так?
Глупо было выговаривать восемнадцатилетней Асе на слабоволие и бесхарактерность. Она всего лишь девчонка, впервые столкнувшаяся с подлостью. Кабан он и есть кабан! Подминает все под себя.
– Ладно, с дураками я сам поговорю. Заткнутся умники.
– Я бы и к радистам ночевать перешла, но Кращенко не пускает.
– Успокойся, Ася, – только и мог ответить боцман Нетреба.
Капитан-лейтенант Кращенко был ему не по зубам. Его и Зайцев с Морозовым терпеть не могут. Кое с кем из моряков Валентин, подвыпив, поговорил в тот же день. Кто понял, хоть и с запозданием, что дурь гнали, извинились. А кто ничего не понял, примолкли. За новым боцманом не заржавеет – залепит кулачищем, в кусты улетишь.
Политотдельцы сделали вид, что не заметили такую мелочь, как ссору Кращенко с молодой телефонисткой (только пересмеивались). Не обратили внимания и на отсутствие некоторых командиров кораблей и зампотеха. Война. Кто-то должен находиться на посту. Тем более пришел директор рембазы с бухгалтершей, кто-то из соседей, пригласили двух женщин – врачей из санбата.
Гульнули как следует. Длинный стол в натопленной землянке был богато накрыт. Настоящая «Столичная», запотевшая с мороза, «Кагор» для женщин, ломти осетрины, колбаса, консервы, жареная баранина и обилие домашних соленостей на закуску.
До ночи играл патефон, плясали, пели, провозглашали тосты за победу, за товарища Сталина, за новых орденоносцев, славную Волжскую флотилию и героический политотдел.
Команды тоже не обделили. Приготовили хороший обед, налили по сто пятьдесят, а старичкам и побольше. Костя, к водке не привыкший, с аппетитом съел картошку с мясом, напился сладкого чая с печеньем и засел в своей башне, закутавшись в полушубок. Зенитчикам предписывалось быть на своих местах.
Если не считать не совсем справедливого награждения, праздник прошел нормально. Снова вспоминали слова Сталина, водка подняла настроение и уверенность.
Но уже восьмого ноября немцы обрушили огонь шестиствольных минометов на затон и причалы Красной Слободы, там было много убитых и раненых. Вела огонь дальнобойная артиллерия с холмов, завязывались бои в небе.
Еще пятого ноября резко похолодало. Дул пронизывающий северо-восточный ветер откуда-то из степей Казахстана. Появился береговой припай, который пока легко ломался судами, а по реке плыли отдельные льдины. Холода усиливались, а девятого ноября пришла настоящая зима. Морозы ударили под минус восемнадцать. Обстановка на реке резко изменилась.
Глава 9
Война среди льдов
ebooksa