Тарасов с трудом поднялся. Струйка крови изо рта поверженного врага свидетельствовала, что сейчас его душа общается с Конфуцием где-нибудь в райских кущах за Великой небесной стеной. Стараясь не оглядываться на лежащий у дверей палаты труп Лии, Артем, шатаясь, пошел по коридору. Замяукали сирены между госпитальными корпусами. Из палат стали выползать взволнованные пациенты Мандрыкина.
— Что здесь случилось, черт вас возьми?! — заорал немалый чин, выставив сытую рожу из отдельной полковничьей палаты.
— Война, дорогой товарищ. Война, — бросил Тарасов, баюкая колющую миллионом иголок отбитую руку. — Забыл, что такое война?!
Голова вдруг стала ясной. Будто посторонний, Артем взглянул на осматривающих помещение за помещением спецназовцев в незнакомой черной форме; проводил взглядом санитаров, несущих на руках в сторону операционной мертвенно-бледного охранника; кивнул знакомому доктору — заспанный и небритый, он, по-видимому, только что приехал…
Тарасов заплатил по всем счетам — он чувствовал это кожей. Кто-то окликал Артема, но он этого не слышал…
— Куда вы, эй!.. Да куда вы, товарищ майор!
Знакомый прапор взял его за плечо, и только тогда Тарасов обернулся.
— Вам плохо?! — встревоженно спросил прапор.
— Пойдем-ка покурим, — тихо сказал Артем. — Режим я все равно уже нарушил…
Глава шестнадцатая. «На безымянной высоте…»
— Товарищ майор, Ларичев Завитушу-то с батальона снял! С треском! Орал на него!
— Иди ты! А за что?
— Непорядок, говорили, в автороте, и в санчасти непорядок… Да это только повод на самом деле, понимаете?!
— Понимаю… Ну и что с того?
— А вас, говорят, назначил врио комбата! Ради этого Ларичев шум и поднял! Похоже, давно собирался! Я еще в последний приезд генерала внимание на это обратил!
— Иди ты!..
Артем верил и не верил, не зная, радоваться ему или огорчаться. То, что говорил сейчас капитан Суханов, было для него полной неожиданностью. После госпиталя его могли комиссовать, но этого не случилось: чья-то рука направила действия неумолимых военных медиков, и майор Тарасов получил «вольную»: «Прибыть к месту прохождения службы…» Дата. Подпись… Судьба. Да, кто-то из великих сказал: «Бога нет — есть только судьба и великие деяния». Похоже, так и есть.
— Можете идти, капитан, — проговорил Артем официальным тоном, чтобы прервать поток красноречия Суханова.
«А мне пора командирский кабинет занимать, — подумал Тарасов. — Все просто: один комбат ушел, другой пришел, а батальон был и остается… А Суханову все-таки не следовало являться ко мне на квартиру — укажу при случае. Такой бардак кругом… Хотя оно и понятно: перед новым комбатом выслужиться никогда не мешает…»
Убрался капитан. Артем сидел посреди своего любимого продавленного дивана — ну, блин, как король на именинах. В квартире было пугающее запустение, но Тарасов старался не обращать на это внимания. Слишком многое здесь нужно менять, и без женщины — ее умных работящих рук и доброго совета, в котором так нуждается настоящий мужчина, — никак не обойтись.