Пришлось повозиться. Тесемку кто-то из похитителей догадался завязать на тугой узел, а Кэт рывком еще сильней затянула его. Наконец-то дурацкий мешок был сорван. Первым делом Кэтрин осмотрела ногти, один из них сломался.
— И пилочки с собой нет, — с досадой проговорила журналистка и только после этого осмотрелась.
Она стояла на пустынном городском пляже. Почти к самым ногам подкатывали волны. Кэтрин обернулась, за ее спиной простиралась Латакия. Слева над волноломом возвышались мачты яхт. Идти было близко. Кэт сбросила босоножки, подцепила их за ремешки на палец и побрела по сырому песку вдоль линии прибоя. Другой рукой она включила свой мобильник. На экране высветилось сообщение, что был трижды введен неверный пин-код, а потому карточка заблокирована. В качестве подсказки мобильник еще сообщил владелице, что теперь для разблокировки следует ввести пук-код.
— Какой к черту пук-код! — воскликнула Кэтрин, еле подавив в себе желание забросить телефон в волны. — Откуда я его могу знать?!
Похитители постарались, чтобы в приливе чувств Кэт не позвонила кому-нибудь.
Охранник яхт-клуба покосился на Кэтрин, когда она проходила мимо застекленной будки. Никогда прежде он не видел журналистку такой понурой.
— Вам помочь? — спросил он.
— Все в порядке. Я всегда в отличной форме, — огрызнулась Кэтрин.
— Я только спросил.
— А я ответила!
Охранник посчитал за лучшее вернуться в будку. Журналистка дошла до яхты Джона.
— Хоть бы кто помог, — непоследовательно пробормотала она, ступив на узкий покачивающийся мостик.
Пробиралась мелкими шажками, перебирая обеими руками леер ограждения. Лишь очутившись на палубе, она облегченно вздохнула. Все-таки здесь была относительна своя территория — почти родной дом.
Руки тряслись от волнения, Кэтрин спустилась в каюту, открыла бар. Она налила в стакан для виски теплый мартини и сделала несколько глотков, после чего прикрыла глаза, прислушиваясь, как по телу проходит приятная волна.
— А все-таки он меня поцеловал, — проговорила журналистка, заваливаясь в одежде на кровать.
Глава 18
Ахмад Аль-Салих понимал, что поступает неправильно, но другого выхода у него не было. Боевики его отряда мрачно смотрели на то, как командира окружили родственники их погибших товарищей. Тут были и старики, и плачущие дети, женщины. С мужчинами Ахмад еще мог совладать, объяснить им, что их родные, придя в отряд, поневоле становились смертниками. С женщинами было сложнее, логические доводы на них не действовали. Они кричали, требовали не только вернуть им тела погибших, но и выплатить компенсацию. Столько денег у Ахмада не было. Да и с телами ситуация обстояла не так просто. Не мог же он сейчас приехать к Сенхарибу с такой просьбой — сам трупом станешь. Оглохнувший от стенаний, просьб, угроз и рыданий, Ахмад стал терять терпение. Женские руки уже тянулись к нему, хватали за одежду.
— Кто теперь будет кормить нашу семью?
— Ты отнял у нас старшего сына!
— Погиб мой единственный брат!