— Я вообще, знаешь, зачем пришел? — Матвей положил локти на стол. — Затяните с открытием дела по факту его исчезновения.
— Как? Такой человек! — Базаров даже подскочил на стуле.
— По закону у вас есть три дня, — напомнил Матвей. — К тому же он лично звонил своим близким и неблизким уже после своего исчезновения. Голос все опознали.
— Сейчас такие компьютерные программы, что я могу тебе позвонить и разговаривать голосом Софи Лорен, — усмехнулся Базаров.
— Я не верю в его гибель, — покачал головой Матвей. — Здесь что-то другое. Надо подождать.
— Погоди, а что, если это просто несчастный случай?! — осенило Базарова. — А что? Шел, поскользнулся и расшиб себе голову. Сейчас лежит где-нибудь в больнице…
— Или морге, — беззлобно добавил Кораблев. — Не верю. Эта категория людей не то чтобы узнаваема, она всегда носит при себе документы.
— Согласен, но не совсем. Сейчас, если хорошо одетого человека видят в беспомощном состоянии, сразу норовят проверить карманы.
— Марта сегодня на работе, я посадил Тамару с утра обзванивать больницы и морги. Если где-то поступил человек, по описаниям похожий на Захарова, сразу поеду туда.
— Хорошо! — посветлел Базаров. — А я в свою очередь кину в ГИБДД номер его машины.
Захар уже с трудом разбирал, что ему кричит в лицо Коршунов, который возникал из какой-то мглы, потом исчезал и вновь обрушивал на его бока, колени, щиколотки мощные удары битой.
«Хоть бы потерять сознание», — пульсировало в голове.
Он не помнил, сколько раз его приводили в чувство, били шокером, резиновой палкой, битой. Захар перенес даже так называемого «слоника». Один из надзирателей усадил его на стул, а когда Захар отдышался и более-менее пришел в себя, натянули ему на голову противогаз, а потом перегнули шланг. Он потерял сознание и вскоре очнулся, лежа в луже собственной крови. Странно, но в этот момент Захар пожалел, что еще жив. И хотя тело перестало чувствовать удары, он уже был на грани своих возможностей. Нет, Захар не собирался начать давать признательные показания. Просто хотел умереть или надолго потерять сознание. Но изуверы знали свое дело. Они не давали ни того, ни другого. То и дело брызгая водой из пульверизатора, каким обычно обрабатывают листья комнатных растений, они его держали в том состоянии, когда человек испытывает и чувствует все.
Неожиданно кто-то подхватил его за плечи и усадил на табурет. Он стал заваливаться на бок. Однако ему не дали упасть и вернули в исходное положение.
На некоторое время воцарилась тишина.
Как ни старался Захар, но правый глаз открыть не мог. Левый заволокло какой-то пленкой, и он с трудом различал мелкие детали.
Коршунов утерся носовым платком. Только сейчас Захар обратил внимание, что следователь снял свитер и сейчас сидел в мокрой от пота майке.
«Странно, — лениво подумал он. — Почему, когда меня привели сюда, он был свеж, и ничто не говорило о том, что он только что забил до смерти человека?»
— Значит, будешь молчать? — Следователь отодвинул от себя листок и поднял взгляд на конвойных: — В принципе он нам особо не нужен. Вострыгин уже вовсю с утра дает показания.
— А с этим что? — раздался из-за спины голос сержанта.
ebooksa