Калибр этого монстра превышал все, как мне показалось, разумные пределы. Оружие смахивало на мини-гранатомет.
Магазина не было видно. Наверное, он был не нужен.
Похоже, снаряжение патронами, или чем там еще, происходило как у охотничьих винчестеров — последовательно, по одному, что неудивительно, учитывая диаметр ствола.
— Вам никогда не приходилось слышать такое понятие, как «думающая пуля»? — спросил Виктор Егорович.
— Только в западных кинофильмах. Фантастика.
— Не скажите. Техническая мысль шагнула гораздо дальше, чем мы можем себе представить. — Он достал из футляра сверкающий латунный цилиндрик. — Вот она.
— Вы это серьезно?
— Вполне. Эффективность поражения живой силы — около восьмидесяти процентов. Оружие в стадии доработки.
— Наверное, в серию эта пушка пойдет не скоро. Как всегда, нет финансирования.
— Про то мне неизвестно.
Я хмуро ухмыльнулся. И подумал, что такова уж участь русского солдата — воевать старьем. Подумаешь, сто человек туда, сто — сюда… Бабы нарожают.
Американцы, прежде чем послать штурмовой отряд, неделю пашут землю бомбами и ракетами, чтобы не осталось ничего живого. Они берегут своих солдат.
А нашим парням дают старого «Калашникова», несколько гранат — и вперед, на абордаж. Знаю, как это бывает, сам ходил…
Эх, жизнь моя жестянка! Ну ее в болото…
— Кстати, — продолжил Виктор Егорович, — известная вам взрывчатка, которой снарядили патроны Свекольникова, в первую голову предназначалась именно для этой пули. Которая страшнее любого снайпера, так как эта штуковина может стрелять из-за угла. Даже не нужно высовываться.
— Невероятно…
— Еще как вероятно.
— Значит, можно выпустить пулю в белый свет и она сама найдет цель?
— Почти так. Но лучше все-таки прицелиться, хотя бы приблизительно. Чтобы не тратить впустую несущий заряд. Начальная скорость пули небольшая, и главным поражающим фактором является не удар с последующим разрушением живой ткани, а микровзрыв.
— Но тогда у пули должны быть какие-то рули.