— И то, что при нем есть номерное предприятие — опытно-экспериментальный завод, вы тоже знаете?
— Как-то не интересовался…
— Впрочем, об истинной его сущности известно не многим.
— Какое отношение имеют институт и завод к нашему расследованию?
— Самое непосредственное. Во-первых, завод очень большой, часть его упрятана под землю. Он напичкан новейшим оборудованием. Об институте и говорить нечего: прекрасное здание в центре города, мировая известность…
— Зачем мне такой экскурс? — прервал я Виктора Егоровича. — Я что, должен буду курировать институт?
— Вы нетерпеливы, майор…
Он посмотрел на меня свинцовым взглядом, плотно сжав тонкие сухие губы.
— Извините… — сказал я и невольно опустил глаза.
— Завод имеет большую ценность, — объяснил мне Виктор Егорович.
Надо же, какая сногсшибательная новость… Сколько таких вполне рентабельных заводов перешло буквально за копейки новым «хозяевам» страны.
Я понял, что хотел сказать мне Виктор Егорович.
— Завод пойдет с молотка? — спросил я, заранее зная ответ.
— Не совсем, — ответил Виктор Егорович. — Просто поменяет форму собственности.
— Но я так понимаю, завод принадлежит оборонке…
— Верно. Вот отсюда и растут ноги в вашем расследовании. Вы, наверное, знаете, что сейчас многие заводы развалены, некоторые на ладан дышат, поэтому мало кого из инвесторов соблазняет перспектива вбухать деньги в кучу металлолома.
Спасибо, Виктор Егорович, за лекцию по экономике…
А кто эти заводы развалил? Где эти люди? Или за бугром, или в правительстве — денежки себе клепают. Кто-нибудь потребовал у них ответа за подрыв экономического потенциала страны?
Как можно спрашивать? Это уважаемые люди… Не то что мы, полунищие менты, которых обвиняют во всех смертных грехах.
— Да уж… — буркнул я со злостью. — Денежные мешки бросились выкачивать сырье — нефть, газ, металл, уголь и прочее. Берут то, что легче и дешевле взять, чтобы получить сверхприбыль.