– Б-рр, – Холина поежилась.
– А что вы ждали? Нормальная московская многоэтажка, – Дерясин нажал на кнопку лифта.
– Потому и «б-рр». Надеюсь, в квартире у него поприличней.
Андрей промолчал. Он не видел Жуковича более полугода, а, по отрывочным сведениям, тот по-прежнему нигде не работал и – много пил.
На площадке восьмого этажа Дерясин принялся озираться, вспоминая. Выручила музыка, доносившаяся от двери слева. – Надо же, оранж под Моцарта, – удивилась Холина.
– Это как раз у Олега. Стало быть, дома, – Дерясин ткнул пальцем в звонок и продолжал жать, пока не заклацали засовы.
– Хотел бы я знать, что миг грядущий нам готовит, – шепнул он, на всякий случай прикрыв журналистку спиной.
Дверь распахнулась. И Дерясин невольно подался назад, – на пороге стоял Жукович. Желчные, заостренные черты лица его обрюзгли, под запавшими глазами набрякли синюшные скатки. Патлатые волосы слежались и напоминали придавленный парик, в спешке нахлобученный наискось.
– Ты?! – одновременно вырвалось у обоих.
– Я-то я, – вяло подтвердил Жукович. – А ты чего вдруг надумал?
– Повидаться. И… вообще.
– Разве что «вообще», – Жукович помялся. Интенсивно, по-лошадиному, принялся втягивать воздух, – лестничная клетка наполнилась тонким ароматом «Мадам Клико». – Ориентацию, что ли, сменил?
Из-за спины Дерясина выступила свежая, благоухающая Холина:
– Здравствуйте. Олег, кажется? Надеюсь, не забыли меня?
При эффектном появлении женщины Жукович сделался совершенно угрюмым:
– То-то чувствую, чем-то знакомым воняет.
– О! Вот теперь и я вас признала. А то мне врали, будто вы джентльменом стали.
– Фуфло вам гнали! Вы вообще, с чем сюда вдвоем приперлись?
– Может, ты нас все-таки запустишь? – Дерясину надоело стоять на лестнице. – Что-то больно к гостям неприветлив.
– Так незваный гость, он и есть неожиданный, – Жукович неохотно отодвинулся, пропуская их в узенькую прихожую, поклеенную обоями под кирпичик. Ирина, собиравшаяся положить на трюмо перчатки, предусмотрительно провела пальцем по поверхности: в слое пыли появилась свежая борозда.