– Ну! Лопушок. Или мне и впрямь надо признаться, что в Игоре ошиблась. И тебя вот в результате потеряла.
– Инночка! Этого нельзя. Он же друг, – бессвязно и бессмысленно бормотал Дерясин, наблюдая, как быстрые ручки нетерпеливо стягивают с него одежду.– Как хорошо-то! – умиротворенно пробормотала Инна. – Как прежде. Они лежали, раскинувшись по постели, едва касаясь друг друга кончиками пальцев.
Андрей привстал на локтях:
– Это ты ему так отомстила, да? Чтоб побольней?
Инна засмеялась смехом счастливой женщины.
– Дурашка ты! Может, я все это время вспоминала, как у нас с тобой было. Может, не был бы обалдуем, вовсе не позволил бы отбить.
– Иннушка! – Андрей решительно подполз к ней. – Я ведь тебя в самом деле, как и раньше. Ты только согласись. Игорю я сам как-нибудь объявлю.
Инна с грустной улыбкой провела пальцами по его лицу:
– Глупенький, я от него ребенка жду.
– Ну и что с того! – Андрей в порыве вскочил. – Разве сами не вырастим? Главное, чтоб опять вместе!
Он хотел подхватить ее на руки, но нежно-грустное выражение её лица остановило.
– Может быть. Но не все сразу, – прошептала она. – Все это очень непросто. Время покажет.
Она предостерегающе подняла руку, предупреждая новый всплеск:
– А пока ищи место, где сможем видеться, и – пусть это будет нашей с тобой тайной.
– Но я не смогу так! – взмолился Андрей.
– Сможешь! – отрубила она. – Захочешь – сможешь.
Поняв, что получилась двусмыслица, захохотала бесстыдно и – повлекла его к себе.
Чувствуя себя законченным подлецом, Андрей послушно подался навстречу.14
Экономический разворот «Коммерсанта» был полностью посвящен обозрению аналитика Ирины Холиной под броским и несколько претенциозным названием – «Возрождение «Возрождения» как шаг к всеобщему возрождению».