– Как наш Юрий Игнатьевич? – Наталья выступила вперёд, изо всех сил стараясь не выказать страха. – У нас вот без него никак. Нужна его мудрая голова. Столько событий накопилось.
– Не пущу, – коротко отреагировала Майя Павловна.
– Но это… – Наталья беспомощно повернулась к спутнику.
– Не пущу, – злорадно повторила Майя Павловна. – Сколько хотите, переглядывайтесь.
Она поколебалась, но накопленная обида взяла верх над обычной застенчивостью:
– А уж вас, Алексей Павлович, во всяком случае. Как вы могли так с ним поступить? Ну, может, он с вами был не всегда справедлив, я сама пеняла. Но так отомстить. Отобрать исподтишка институт. Он же им жил. Это… Подло это! И после этого придти. Да есть ли у вас что за душой? Флоровский-то, похоже, посовестливей оказался.
– Флоровский себе такую роскошь может позволить. А я нет. Мне надо видеть Юрия Игнатьевича.
Майя Павловна беспомощно оглянулась, будто в поисках поддержки.
– Да вы… Просто страшный, оказывается, человек. Вы ж на костях готовы. Вам известно, что его только вчера из реанимации перевели?
– Да. Поэтому сегодня я здесь.
– Да как же вы?… – старушка задохнулась. – Наташа, и ты!
– Майечка Павловна! – зарыдав, Наташа бросилась к ней. – Вы дослушайте. У нас же хорошие новости! С добром мы!.. Алёшка, ты можешь членораздельно говорить? Ведь пожилой же человек.
– Я знаю главное, – Майя Павловна освободилась от Натальиных объятий. – Видеть вас ему будет больно. Может, вы и не хотите зла. Но – принесете беду.
– Я принёс ему институт, – не удержался от эффектной фразы Забелин.
– Что?! – поразилась старушка.
– Бестолковый! – Наталья постучала себя по лбу. – Майя Павловна, у нас документы. Юрий Игнатьевич должен их подписать и тогда …
– Не понимаю я этого.
– Поэтому я должен его видеть, – заявил Забелин. – Скажите, что вопрос о жизни института.
– А о его жизни вы не думаете?
– Так сами ж говорили – его жизнь в институте. Вот я его и принёс. Майя Павловна, поймите, это очень важно.