— Шел на помощь… — оторопел Водовозов. — Зажали ведь… Я решил идти в обход, да сверху засели духи — головы не поднять. Только мы вперед — сразу огонь открывают.
— Ясно, — тихо произнес Хижняк. — Долго же ты шел…
— Люди хоть целы? — спросил Читаев.
— Люди целы, — с вызовом ответил Водовозов.
Он никак не мог понять, в чем его собираются обвинить.
— И как же ты там застрял? — снова тихо спросил Хижняк.
Водовозов пожал плечами. Ему не хотелось отвечать при солдатах. Чтобы как-то сохранить достоинство, он начал медленно, с расстановкой пояснять, что был остановлен автоматным огнем. Сначала стрелял один, потом еще трое или четверо. Огневые точки подавить не удалось. Все попытки маневра были практически невозможны…
Хижняк слушал, чуть наклонив голову и отставив в сторону ногу. На лбу его собрались мелкие морщинки, в руке за ремешок он держал каску и ритмично постукивал ею по колену. Читаев еще не отошел от боя и молчал.
— Так уж невозможны? — усмехнулся Хижняк.
— Я берег людей и не хотел попусту рисковать ими.
— Хорошие слова, но не к случаю. Неужели нельзя было зайти во фланг, обойти высоту? «Попусту»…
— Я думал прежде всего о людях! — продолжал повторять Водовозов.
— О людях надо думать всегда. Бросить в беде товарищей!
— Ладно, хватит! — резко оборвал Читаев. — Он делал все правильно. Ну а то, что не сумел… На первый раз скидка.
— Ну, спасибо, Володя, за хорошие слова, — с мукой выдавил Водовозов, глянув на Хижняка. — Спасибо…
— Все! Точка на этом, — повысил голос Читаев. — Хижняк! Проверить личный состав. Сколько раненых? Пленных — под охрану!
— Главное, что люди целы. Понял? — примирительно сказал Читаев, когда Хижняк отошел. — Пустая? — увидел он флягу у Водовозова.
— Еще есть.
Сергей взял протянутую флягу и жадно припал к ней пересохшими губами.
— Вот чего мне не хватало, — удовлетворенно сказал он, напившись.