Фрау Мария задумчиво произнесла:
— Да, прошло уже двадцать лет с тех пор, как мы уехали из России, покинув нашу родную колонию. Тебе тогда было шесть лет. Неужели ты не помнишь меня?
От напряжения у Генриха выступила испарина на лбу. Он вдруг вспомнил вчерашнее видение и лицо той пожилой женщины, беседовавшей с ним в беседке. Их сходство было безупречным.
— Да, да, кажется, припоминаю вас, тетя Мария, — неуверенно произнес Генрих.
В разговор вступил ранее молчавший и внимательно наблюдавший за ними Хюбнер:
— А меня ты помнишь? Мы вместе бегали на речку купаться.
Генрих другими глазами смотрел на Хюбнера, вспоминая те далекие годы детства и долговязого парня, к которому он был очень привязан.
— Вспомнил и тебя, Геля. Кажется, так я тебя называл?
— Конечно, именно Геля! Какой же ты молодчина, Генрих! — воскликнул Хюбнер.
После минутного замешательства фрау Мария позвала гостей в столовую комнату. Они втроем присели за стол. Генрих заметил, что приготовлено все было от души. В блюдах просматривался утонченный вкус немецкой хозяйки, понимающий толк в кулинарном искусстве.
— Я в жизни не видел таких изумительных блюд! — удивился Генрих.
Хозяйка лукаво смутилась и, как будто что-то вспомнив, вышла из комнаты.
— Теперь мне становится ясным весь тот спектакль, который ты разыграл, — сказал обиженно Генрих. — Неужели ты не мог мне все объяснить в Ливенске?
— Не мог. Все было гораздо сложнее, чем ты думаешь. В Ливенске я выполнял секретное задание. Мне мешали, и я в тебе не был до конца уверен. А после того, как я съездил в Новосаратовку и встретился с дедом Карлом, я убедился окончательно, что ты мой кузен. Я был рад, что наши интересы пересеклись именно в авиации. Я подумал: судьбе угодно было нас соединить. Тогда у меня созрел план — переправить тебя тайно в Германию и приобщить к своим делам. Не переживай Генрих я помогу тебе сделать карьеру. У меня есть связи в высших кругах вермахта.
— Спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь.
— Не надо меня благодарить. В свою очередь, и ты мне поможешь, и будь осторожен, у нас много всяких интриганов. Во всяком случае, о наших родственных отношениях никто не должен знать. Ладно, это все детали. О них мы еще поговорим отдельно.
— А как же Ханс Мозер? Он догадался? — спросил Генрих.
— Я так не думаю. Кстати, это он вначале был инициатором — настаивал привлечь тебя на нашу сторону.
— Он мне об этом не говорил, напротив, когда мы выбирались из России, ко мне он был несколько ироничен. Мне это не понравилось, но я сдерживал себя от слишком резких высказываний, чтобы не навредить нашим отношениям.
Хюбнер задумался и произнес:
ebooksa