9 июля 1943 года
В 2.30, вскоре после того как небо стало светлеть, они поехали дальше. Отделение высокого унтершарфюрера было усилено четырьмя солдатами — остатками другого отделения. Они были знакомы. Керле-Керле — юморист из Гессена, никто не знал его по имени, заменил Уни. Его приятель Фляше из Рёна сразу же взялся за переноску ящиков с пулеметными лентами для Петера. Камбалу снова низвели до уровня простого стрелка. При этом никаких протестов он не высказывал. А Керле-Керле был назначен вторым номером к пулемету Петера. Третьего все звали пимпфом. Таким он и был. Блондину он понравился с первого взгляда, очевидно, потому, что напоминал ему его самого — худой, высокий, а стальной шлем так смешно сидел на его стриженой голове, будто был на два размера меньше. Ханс сразу же подтрунивал над всеми особенностями. При кратком представлении новичков он показал большим пальцем на редкую манеру Пимпфа носить каску, сказав при этом:
— Раньше он хотел стать парашютистом, но оказался слишком длинным для прыжков с малой высоты. Прекратить!
Четвертый был из Восточной Пруссии. Он совсем не соответствовал обычным представлениям о выходцах из этой местности о том, что они грубы, неуклюжи и неразговорчивы. Он больше походил на Камбалу, острый на язык, веселый и живой, излучающий оптимизм, что уже было почти преступным. Его кличка была Шалопай.
Солнце появилось из-за горизонта.
Они ехали и жевали с упоенными лицами «особые пайки», которые Эрнст привез из ночного рейда. Блондин получил три пачки сигарет «Юно» и пачку «Шокаколы». Когда Блондин хотел разузнать подробности, Дори сунул ему, смеясь, в зубы толстую шайбу копченой колбасы и прошептал:
— Тс-сс! Цыпленок! Ничего не говори. Враг подслушивает!
А Эрнст проворчал:
— А вообще, мы разве куда-то ездили, Дори? Это же была бы самовольная отлучка?
Они ехали, курили сигареты, сыто и довольно встречая наступающее утро, пока насытившийся Эрнст снова не осмотрел округу и удивленно не ткнул Дори в бок так, что тот выругался и вильнул рулем.
— Дори, мы неправильно едем!
Дори повернулся к Блондину:
— Ему плохо, Цыпленок. Долгое воздержание, и вдруг — копченая колбаса, это не перенесет…
— Мы не туда едем, Дори!
Дори завращал глазами, словно корова, когда гремит гром, и возмутился:
— Неправильно? Но я еду за Хансом, парень!
— Тогда он едет не туда!
Тут Дори окончательно потерял терпение:
— Передо мной едет Ханс! Перед нами едет рота, понял? Батальон, полк, и не знаю, что там еще. Так?
— Так, да не так.
ebooksa