Пробираясь на ощупь по правому борту, Глеб возвращается на кокпит.
Я уже водрузил на голову маску, подхватил ласты.
— Давай-ка я напомню задачу твоего погружения, — шепчет напарник.
— Я ее отлично помню: разыскать погибшую яхту «Антарес», проникнуть внутрь, пройти до носовой мастер-каюты, открыть вмонтированный в платяной шкаф бронированный сейф и забрать все, включая финансовые документы, наличность в американских долларах и золотые украшения твоей покойной супруги.
— Самое главное — документы, — уточняет Захарьин.
— Понял-понял.
— Ну, с богом, дружище.
В ответ на короткое пожелание я невольно улыбаюсь: точно так же меня провожал на глубину Устюжанин.
Глеб вновь обнаруживает неплохую способность читать мысли.
— Да, жаль, что с нами нет твоего друга, — похлопывает он по моему плечу. — В паре вам не составило бы труда отыскать мою яхту и поднять документы.
— Послушай, — вдруг вспоминаю я об одной важнейшей детали. — А как открывается твой заветный сейф?
— Как! Разве я не сказал?!
— Нет.
— Старею, брат. Запоминай: в той же мастер-каюте — под первым иллюминатором левого борта — стоит письменный стол. В его верхнем ящике среди всякой мелочовки лежит небольшой тонкий ключ — им и откроешь. Надеюсь, механизм замка еще исправен.
«Странно, — недоумеваю я, направляясь к платформе, — как он мог забыть о ключе? Ведь если бы я не напомнил, то сходил бы на глубину вхолостую…» Впрочем, размышлять об этом «незначительном упущении» времени не было.
Я намеревался сесть на край платформы и прицепить на ноги ласты, однако напарник остановил.
— Подожди, — удержал он меня за руку и вдруг, щелкнув перед лицом пальцами, что-то пробубнил.
В ту же секунду с моей головой произошло нечто странное: сознание, а вместе с ним и зрение будто подернулись пеленой; в ушах образовались пробки, из-за которых я стал хуже слышать.
А время словно остановилось…
Глава четвертая