Голубятников доложил. Представитель вышестоящего штаба слушал комбата невнимательно. Проверяя, инспектируя подразделения полка, он наизусть знал, как пройдут учения, но по должности своей был обязан вникнуть в план. Вот и вникал, нагнувшись над картой района. Выслушав Голубятникова, спросил:
– Начало учений, как всегда, в 8.00?
– Так точно, сразу после завтрака и начнем. Но я хотел бы наедине переговорить с вами, товарищ полковник.
Копалин удивился:
– Наедине? Что-то новенькое! Ты хочешь и своего командира, и своего начальника штаба выставить из палатки?
Голубятников ответил:
– Начальнику штаба есть чем заняться и в подразделении, а командиру полка я что-либо приказать не вправе. Но, повторяю, хотел бы переговорить с вами наедине.
Серебрянников не стал дожидаться, чтобы Копалин попросил его из палатки:
– Я тоже пойду, проверю готовность к учениям.
Представитель вышестоящего штаба кивнул:
– Хорошо, Василий Георгиевич, встретимся на условной площадке приземления роты!
Проводив командира полка, Копалин присел на табурет у стола, взглянул на Голубятникова:
– Ну что ж, Святослав Николаевич, слушаю вас. Наверняка у вас ко мне личный вопрос? Чем смогу, как говорится, помогу! Выкладывайте, что там у вас.
– У меня к вам не личный вопрос. Судя по тому, как складывается обстановка в Чечне, можно с большой долей уверенности предположить, что в ближайшее время в мятежную республику будут введены войска. И в первую очередь соединения и части ВДВ. Возможно, одновременно с подразделениями внутренних войск, что в принципе особого значения не имеет. И навести порядок двумя полками не удастся. Убежден, Дудаев встретит нас хорошо организованной обороной. У батальона же нет навыков ведения боевых действий в горно-лесистой местности. Что в случае боестолкновения с сепаратистами может привести к большим потерям среди личного состава. Учитывая все вышеизложенное, штаб батальона подготовил дополнительный вариант проведения ротных тактических учений, приближенный к обстановке, что может реально сложиться в Чечне. Гор здесь, понятно, нет, но «зеленки» хватает. Прошу разрешения на проведение учений по, назовем его так, «чеченскому» варианту.
Копалина аж передернуло. Чего-чего, а подобного он никак не ожидал.
– Ты в своем уме, Голубятников? Подумал, что сказал? Что предложил? Какая война? Что за панические настроения?
– Я не паникую, товарищ полковник, но логика диктует…
– Да мало ли что диктует тебе твоя логика? Ты считаешь, там, – он указал пальцем на крышу палатки, – наверху, дураки сидят? И хуже какого-то комбата ориентируются в обстановке? Или, может, ты директиву Генштаба получил? Персонально, так сказать?
– Никак нет, ничего я не получал, и ваша ирония, товарищ полковник, неуместна.
Копалин вздохнул, покачал головой: