Оборвав разговор, Криворук тут же набрал другой номер. Дожидаясь ответа, он хлебнул теплого пива из банки. Оно совершенно выдохлось и отдавало железом. В голову пришла мысль, что, наверное, такой же привкус бывает во рту у утопленников, которых регулярно вылавливают в бухте Золотой Рог.
– Алло, – сонно промямлила жена.
– Привет, Клара, – произнес Криворук совсем другим голосом, домашним.
– Ты знаешь, который час? – осведомилась она после долгого молчания.
– Знаю.
– И где ты шляешься, хотела бы я знать?
– Я не шляюсь, я работаю.
Они произносили свои реплики, как актеры, которым осточертели их роли. Оба наперед знали, кто что скажет и чем диалог закончится.
– Что интересненького на этот раз? – спросила жена. – Кража, изнасилование, ограбление? Чем ты порадуешь меня, когда, наконец, появишься дома? А, майор?
– Клара…
– Похищение ребенка? Поджог?
– Групповуха, – вздохнул Криворук.
– Ты что, в сауне?
В голосе жены зазвучал металл. Криворук мысленно обозвал себя кретином.
– Групповое убийство, – торопливо произнес он. – Три трупа в кафе. Хозяин, его дочь и еще один.
На другом конце провода молчали. Криворук медленно сжал в кулаке пивную банку. Раздался хруст, по руке потекла пенистая кислятина. Морщась, он отвел руку подальше, чтобы не залить бумаги, разложенные на столе. В кабинете запахло дешевой забегаловкой.
– Клара, ты слушаешь?
– Да, – сказала жена.
– Работа у меня такая, Клара. Я не виноват, что они словно с цепи сорвались, стреляют, душат, режут, насилуют. Кто-то должен поддерживать порядок, Клара. Иначе нам всем хана.
– Я знаю. – Она вздохнула. – Ты поосторожнее там, Коля.