Он поведал, что стрелял один человек, вооруженный иностранной штурмовой винтовкой. Пули были натовские, калибра 7,62×51. Для большей убойной силы их надпилили или надрезали. Все три жертвы умерли фактически мгновенно. Никто не успел оказать сопротивления.
– Свидетеля допросили? – спросил Криворук. – Как его?
– Чередняков Олег Юрьевич, – напомнил Соловушкин.
– Я и говорю, Соловушкин. Что он показал?
– Убийца был одет в куртку с капюшоном. Китаец. Перебив всех, даже не заглянул в кассу и не обыскал трупы. Соловушкин говорит, что китаец открыл огонь после того, как ему отказались налить коньяку.
– Чушь, – поморщился Криворук. – Типичная разборка банд.
– Тонгов, – похвастался эрудицией Соловушкин, за что удостоился неодобрительного взгляда начальства.
– Ты мне лучше скажи, где он сейчас?
– Никуда не денется, товарищ майор. Если, конечно, удастся установить его личность.
Криворук выкатил на лейтенанта налитые кровью глаза.
– Что значит: установить? Ты же сам сказал, что его фамилия Чередняков.
– Ах, вы про свидетеля… – Соловушкин облегченно засмеялся. – А я думал, вам убийцу вынь да положь.
– Весело тебе? – спросил Криворук. – Цирк тебе здесь? – Он кивнул на разбросанные по залу трупы.
– Простите. – Соловушкин сделался серьезен. – Чередняков содержится в подсобке. Напуган до смерти, до сих пор трясется как банный лист.
– Банный лист
– Что?
– Ничего. Веди его сюда.
Но знакомство с очевидцем Чередняковым пришлось отложить. Подскочил Корольков, шепнул, что с майором желает побеседовать эфэсбэшник.
– Чего ему надо? – проворчал Криворук.
– Не могу знать, товарищ майор.