Лихому конкретно подфартило, он мог просто-напросто разбиться, а отделался крохотными ссадинами. Отряхнув испачканные рассыпчатой почвой брюки, Блейк повторно «оседлал» Tomahawk.
До пункта назначения оставалось каких-то шесть километров. Далее город шел на убыль, заканчиваясь россыпью обветшалых построек.
Территорию Сан караулили вооруженные отморозки, кои ни капли не напугали Дэвида. Отсутствие планов на будущее, вопрос «как дальше жить, а, главное, на что» не оставляли экс-полисменчику выбора.
«Только рискуя собой, удастся стать полезным. Только так я смогу реализовать себя. Ничего нельзя бояться, кроме позора, кроме проигрыша».
Дэвид подошел сзади к охраняющему калитку лысому типу с камнем в руках.
«Спаун просил не убивать. Это — его правила. Но с другой стороны, если посмотреть, то по-другому никак: я без амуниции, без того, что нужно. Никакого оружия самообороны. Только плохо накачанные мускулы и обилие тяжелых предметов на территории, с помощью которых можно… убить.
Эх, если б только жизнь являлась книгой — многосюжетным шестисотстраничным романом, меня бы — автора — высекли для удовлетворения оскорбленного нравственного чувства читателя».
Пока экс-коп шевелил губками, что-то говоря про себя, «чеченец» наставил на него ствол пистолета-пулемета. Но не успел выстрелить, как получил камнем по башке. Не умер, а… схватился руками за пробитую ноздрю, которая теперь обязательно будет выделяться среди старых боевых отметин.
Ударом локтя в шею Дэвид довершил дело — вырубил преступника.
«Не убил — и это хорошо. И все же сволочи, похищающие детей для чего-то там, не заслуживают смерти.
Заслуживают худшего».
Забрав у мулата УЗИшку, он смело ступил на территорию…
Вдалеке Блейк увидел здание с открытыми воротами, и чье-то небыстрое движение.
«Шевельнутся ублюдки — выстрелю по ногам. Но только не в голову, не в сердце. Нужно чтить заповедь героя.
Если в полиции я и вел себя безрассудно, почти ничего не соблюдал, играл не по правилам, не всегда появлялся и, в общем-то, наплевательски относился к поставленным задачам, то на этой линии фронта все куда строже и мне необходимо исправиться — осознать всю ответственность — экс-полицейский наблюдал за огнями в окнах противоположного дома, задавшийся «зачистить» наиболее близкое к нему сооружение, — Как-то раз я сказал себе, пора взрослеть. Что же это означало? Перестать бегать по клубам, напиваться до беспамятства, вести эгоистический образ жизни…
Надоело существовать обывателем, которым движут низкие страсти».
До ворот — пять шагов.
Ненавистный «чеченец», этот лысый кусок дерьма, издевался над Своллсом, бил его, связанного веревками. Бил кончиком зажигалки по лбу и угрожал насрать в рот. Чертяка приплясывал, кричал, провоцировал в пленнике слезы и… время от времени отвешивал тумаки.
— Ну, как тебе, коп, такое отношение? Или, мать вашу, все копы такие слабые ублюдки?
Лейтенант сплюнул кровавую слюнку на сапог своего избивателя и выговорил через десневую боль:
ebooksa