Мракан-сити

К этому времени кормилец лежал в коридоре, истекая кровью. Он еще не умер, только умирал. Умолял Кассандру простить его за все. Джимми добил Эрика тремя ударами в область груди и принялся за женщину.

— Ты думаешь, я сволочь?

Его бывшая возлюбленная, вся в синяках и ушибах, ползла по направлению к выходу. Но подонок закрыл дверь.

— И ты права! — а затем совершил второе убийство, — Еще какая!

Приехавшие на место преступления полицейские услышали подозрительный плач, и обнаружили в одном из шкафов беззащитного младенца, видимо, спрятанного предусмотрительными, но уже мертвыми родителями.

Все оставшееся детство до взросления Мэри прожила в приюте. О своих родителях девушка ничего не знала до знакомства с лейтенантом, передавшим ей равно то, что когда-то ему передал Борис: ее истинный отец ворвался в дом Бэйлов и убил хозяев, в живых осталась только она.

Она — девочка, которая выжила аналогия Гарри Поттера: мальчик, который выжил.

Казалось, сердца навеки разругавшихся Гуднаева и Пэксвелла позже сплотила общая цель — устранить Джерси (Баллук часто называл так себя из-за города, в котором родился — Нью-Джерси). Как ни странно, Гуднаеву от Джерси «досталось» не меньше, чем его дружку по несчастью.

Счастье куда-то ушло…

Через пять лет после смерти Бэйлов. Москва. Отель «Северный Олень».

За окнами престижной пятизвездки бушевала стужа, кончики ночных гуляк быстро замерзали. Непогода касалась всего мира, мира снаружи, но внутри отеля стояла райская теплынь.

— Хорошо живут только те, кто живут беззаботно — говорил Борис своей любимой жене, — Но я жил по-разному, и мне больше нравится так, как сейчас…

Но счастье недавно поженившихся оборвалось, как нить: внезапно в номер ворвались вооруженные типы. Ничего не взяли. Гуднаева оставили в живых. А вот супругу…

Еще через три года. Мракан.

— Я вернулся в Россию. Видимо, не стоило… — несмотря на просьбу Пэксвелла «больше никогда не звонить и не вспоминать о его существовании», Борис все равно напомнил о себе. Состоявшегося преступника что-то очень сильно волновало, и его бывший друг не мог представить, что случилось в Москве.

Пэксвелл промолчал.

Они смотрели друг другу в глаза. Борис решил, что по-прежнему уважает друга, а тот испытывал противоречивые чувства, которые нельзя назвать ни уважением, ни ненавистью. Время залечило рану. Но шрам остался…

— Послушай, у меня убили супругу. С этой женщиной я провстречался молодость, и так вышло, что только три чертовых года назад сделал ей предложение. Но ее больше нет…

— Кто? — впервые вымолвил Пэксвелл.

Старый-новый друг приопустил голову:

— Тот, кто убил и твою…

Макс по обычаю треснул костяшками.