— Касается, — возразил ее младший брат. — Я все слышал. Я знаю, о ком вы тут разговаривали. Они часто приходят ко мне в гости. По ночам.
— Кого ты имеешь в виду? — ласково спросил Бондарев, вставая. От этого простого движения почки словно оторвались и провалились куда-то вниз, но он приказал себе не обращать внимания на боль.
— Друзей мистера Харакумо, — ответил Ютаки, вызывающе глядя на сестру. — Мужчин в черных масках. Мне тоже пообещали подарить такую, когда я рассказал, что ты звонила в Россию один раз, другой и третий. А еще ты записала имя. Я прочел. Я умею читать.
— Значит, ты шпионил за мной? — вспыхнула Мизуки.
— Да, — гордо ответил Ютаки. — Я умею тихо ходить и внимательно слушать. Я — Зорро. У меня будет черная маска.
Несмотря на адскую боль, Бондарев испытал неимоверное облегчение. Все выяснилось. Напрасно он подозревал Мизуки в двойной игре. Она не лгала. Она действительно никому не говорила о его приезде. Это сделал ее умственно отсталый братец, жалкий головастик, возомнивший себя Зорро.
Внезапно физиономия Ютаки сморщилась, как будто он собирался заплакать.
— Ты на меня сердишься, Мизуки? — прохныкал он. — Я поступил плохо?
— Все нормально, братик, — ответила она с материнской нежностью. — Ступай. Наши напоит тебя теплым молоком и уложит в постель.
Когда Ютаки покинул комнату, Мизуки виновато развела руками. Бондарев хотел успокоить ее, сказать, что все в порядке, но сумел лишь выдавить из себя жалкое подобие улыбки.
Чтобы продолжить разговор, ему пришлось осторожно опуститься на кресло. Ноги его не держали. На лбу выступила испарина.
— А теперь, — тихо произнес он, — расскажи мне о своем втором брате. Он тоже похож на тебя, хотя…
— Константин! — встревоженная Мизуки поднялась на ноги.
— Рассказывай, — прошелестел Бондарев, еле ворочая языком. — У меня мало времени.
— Константин! — Подойдя вплотную, она склонилась над ним.
— Я в порядке. Отойди. Нечем дышать.
Он хотел поднять руку, чтобы отстранить японку, но не сумел. В животе словно развели костер, поджаривая на нем внутренности. Селезенку, печень, сердце. И почки, конечно же, многострадальные почки.
— Наши! — окликнула слугу Мизуки. — Немедленно заводи машину! Мы едем в больницу.
— Никуда мы не едем, — пробормотал Бондарев, голова которого норовила упасть то на одно плечо, то на другое. — Мы остаемся. Еще ночь. Я хочу, чтобы ты пустила меня к себе в постель.
— Когда ты выздоровеешь, тебе не придется спрашивать разрешения, — ответила Мизуки.
ebooksa