– Все пойдет по плану.
– Очень на это надеюсь, Владимир Константинович. Да, ты сам-то завтра на демонстрацию собираешься?
– Нет, я буду наблюдать за происходящим из офиса, – ответил Бородинский.
– А вот это неправильно. Ты должен быть среди демонстрантов, более того, возглавить их, руководить толпой, требовать объяснений от губернатора. Именно ваше движение «Наш порядок» должно быть инициатором выступления против вседозволенности власти, пренебрежения интересами рядовых членов общества, произвола правоохранительных органов. В то же время ты должен жестко осудить действия экстремистов, которые, используя мирную демонстрацию, пойдут на радикальные меры. В дальнейшем, когда Кремль вынужден будет отправить в отставку губернатора, освобожденного из рук террористов, ты выдвинешь на этот пост свою кандидатуру. Так что твое активное участие в массовых мероприятиях просто необходимо. А мы поддержим тебя. Всем, что в наших силах. Возможности же наши практически безграничны. Ты понял меня, Владимир Константинович?
– Понял, – упавшим голосом ответил Бородинский.
– Ты боишься или мне показалось?
– Вам показалось, Аркадий Максимович.
– Ничего не бойся. Вспомни слова из песни: «Только смелым покоряются моря». До свидания, Владимир Константинович.
– До свидания, – ответил Бородинский, выключил телефон, бросил его на стол.
– Черт бы тебя побрал, Градоверов! Легко сказать, возглавь народное выступление. Вот взял бы и занялся этим сам. Ан нет, нашел козла отпущения.
В гостиную вошла Плахина в кружевном пеньюаре.
– Ты, что, Володя, сам с собой разговариваешь?
– Заговоришь тут!..
– Что случилось, дорогой? – Валерия присела, обнажив стройные ноги.
– Налей мне коньяку, Лера, – попросил Бородинский.
– Сейчас? Не поздно ли пить?
– Мне это просто необходимо.
– Но что все-таки произошло?
– Потом. Налей!
– Хорошо, но немного. – Она достала из бара бутылку коньяка, плеснула темно-коричневую жидкость на дно бокала, подала его любовнику.