– Наталья проспит часов десять. Вот вам настойки. – Она выставила из холщевой сумки две баночки. – Давайте по чайной ложке каждый час. Голова у нее затуманится. Она не так болезненно будет реагировать на происходящее.
– А ты знаешь, тетка, что Наталья беременна?
– Знаю. Сказала Наташка. Но лекарство на плод не повлияет.
– Как долго давать твое снадобье? – поинтересовался Воловов.
– Покуда девять дней со дня смерти мужа не пройдет.
– Еще не факт, что он умер.
– Нет, Степаныч, угробили Юрку, знаю.
– Откуда, если не секрет?
Женщина, которой можно было дать и тридцать, и шестьдесят лет, подняла палец.
– Оттуда. Но все. Будет нужда, зовите, приду.
Знахарка ушла.
Воловов приоткрыл дверь в комнату дочери.
– И вправду спит, да спокойно так.
– Тогда и я пойду. Вам есть о чем вдвоем поговорить, – сказал Катанов.
– Погодь, Степаныч, давай-ка по сто граммов. День-то какой тяжелый выпал!
– Не хочу, Алексеич. Да и вставать придется рано. К семи часам подходи к дому, и поедем.
– Ладно. А я все же выпью.
– Дело твое.
Ровно в 8 часов у поляны собрались люди из Курина и Шаткой. Подъехал и следователь.
Андреев представил его Грошеву и Воловову: