— Молчишь? — констатировал он.
— Да накричалась уже…
— Телефон есть?
— Батарейка села…
Он выдержал паузу, взвесил в последний раз все за и против и заявил с вершины жизненного опыта:
— Уходи, Зоя. Здесь назревает большое событие. Ты человек гражданский, мастер пера и акула клавиатуры, не стоит тебе лезть в эту хрень. А я человек военный, подневольный, небольшого ума, так что мне сам бог велел. Господа с Лубянки уверяли, что все произойдет в ближайшие час-два. Полчаса уже прошло. Наши просто не успеют подтянуться. Я должен остаться на объекте, все выяснить и по мере сил оказать сопротивление. А ты уходи, спускайся с горы — в Пыштовку. Если хочешь сделать доброе дело — найди телефон, позвони моему начальнику Григорию Ильичу Бекшанскому и все расскажи ему. Я продиктую номер.
— У тебя есть план? — спросила она таким деловым голосом, что это сразу его насторожило.
— У меня нет плана, — поколебавшись, отозвался он. — Планы строят, если знают, что должно произойти. Но я не знаю…
— Тогда твой план понятен, — она кивнула. — Мочить всех. Я должна быть рядом. Я одна не останусь и с горы в одиночку не пойду — у меня тараканы в голове замерзнут.
Она решительно поднялась и забросила на плечи лямочки рюкзачка.
— Зачем? — взмолился он. — Во имя чего, Зоя? Если хочешь сенсации, то ты будешь первой, кому я обо всем расскажу, — обещаю. Будет тебе сенсация. А умирать не собираюсь, не бойся.
«Борька тоже так говорил», — подумал он с какой-то нахлынувшей меланхолией.
— Не понять тебе, Дымов. — Она смотрела исподлобья, сжав губы — ну, детский сад с барабаном, ей-богу! Из рогатки всех поубивает?
— Пошли, — сказала она. — Не будем терять время. Я все равно от тебя не отстану.
Они спускались, держась за руки. Сжалось сердце, когда он первым выскользнул в напоенный холодным молчанием коридор, — этот заброшенный завод уже выворачивал его наизнанку! Все нутро сопротивлялось! Ладно, он потерпит, еще немного… Они скользили по пустым коридорам и гулким механическим участкам, крались вдоль стен, перебегали от станка к станку. Шарахнулись, как от динозавра, от застывшей на рельсах тележки, на которой перевозили тела украинских солдат. Запах мертвечины в этой части оружейной штольни притупился — убиенных все-таки увезли и сожгли. Черта с два им удастся замести следы своих злодеяний! Он обратил внимание, что девушка спокойна и невозмутима — дышит размеренно, собранна, чушь не несет. Какого черта он взял ее с собой?! А как не взять — она бы все равно пристала, как банный лист! Не привязывать же ее к кусту на склоне горы! Чем ближе подбирались они к центральной водной штольне, тем тяжелее становилось на душе. Почему? Что чувствовало его сердце? Он закрывал ее собой, злобно шикал, когда она вырывалась вперед, указывал на отведенное по иерархии место. Из центрального коридора оружейной штольни они выбирались практически ползком, максимально сплющиваясь. Он шипел на нее, когда она пыталась выдвинуться вперед, прижимал ее голову к полу.
— Перестань, Дымов… — шептала Зоя. — Здесь нет никого… Это так же глупо, как… ну, не знаю… как платный туалет в лесу… Или как бесшумный холостой патрон…
— То есть бесплатный туалет в лесу будет пользоваться успехом?.. Слушай, девчонка, не лезь вперед… — Он больно сжал ее локоть, пригвоздил к полу. А сам целеустремленно подался вперед — к осточертевшим водам центрального канала.
— Вот увидишь, больше не буду с тобой сексом заниматься… — обиженно прошептала девушка, оставаясь в тылу.
«С козырей пошла?» — подумал Глеб. Воистину детский сад. Мысленно напевая «Вот увидишь, вот увидишь, я влюблюсь тебе назло», он выполз из коридора оружейной штольни. И через мгновение она уже сопела рядом, впитывая ответственность момента. В акватории канала было тихо, ничто не предвещало грядущего эпохального события. Фонари не горели, тени по «пешеходным дорожкам» не сновали. Властвовала противоестественная тишина — не исключающая, к сожалению, наличия снайпера с прибором ночного видения. Но злые предчувствия, обуявшие Глеба, меньше всего были связаны с невидимым снайпером. Он полз вперед, Зоя — за ним. «Мы можем успеть, — мелькнула мысль. — Бандиты, скорее всего, будут использовать центральный коридор из объекта «Арсенал», выходящий к левому берегу. Если мы затаимся в параллельных коридорах…»
Он придирчиво всматривался в темноту, пытаясь разглядеть в ней хоть что-нибудь. Справа — никого. Слева — глухая непролазная темень. Входные ворота из Калабановской бухты до сих пор закрыты. В противном случае вода освещалась бы лунной дорожкой…
ebooksa