– Есть, товарищ генерал-полковник.
– И, конечно же, добавишь: одна плохая, другая очень плохая, с какой начать, да?
– Никак нет, новость одна, оценить ее предстоит вашим специалистам.
– Слушаю тебя.
– На меня вышел Карим.
– Вот как? Значит, что-то серьезное, мы не задействовали его последний год. Что он передал?
Сомов доложил суть переговоров с подполковником Реданом.
– Так, – проговорил Володарский, – значит, Карим сбросит информацию в 22.00?
– Так точно!
– Ты вот что, подполковник, сразу же переправь ее в закодированном виде в Москву. Офицеры технического отдела будут ждать. Посмотрим, что передал Карим. Но не мелочь, уж точно. Ради мелочи он не стал бы выходить на контакт.
– Так точно.
– Как в Кабуле, Леонид Борисович?
– Тепло, днем жарко, сейчас терпимо.
– А в Москве второй день дождь, и холодно, всего пять-шесть градусов.
– Я бы с удовольствием поменял кабульскую теплую погоду на непогоду в России.
– Это понятно, но каждый должен быть на своем месте. Вот и ты сегодня задержись в кабинете, после отправки сообщения Карима, возможно, придется реагировать в экстренном порядке.
– Как обычно. У нас по-другому не бывает.
– Здесь я с тобой согласен. В общем, жду информацию. Не прощаюсь.
– До связи, Александр Михайлович.
Военный атташе отключил аппаратуру, прошел в жилой корпус, у него было время для отдыха.