— Подарок от приятеля? — спросил он.
— От подруги. Большое спасибо! В среду встретимся после шоу, и я…
— А я сейчас как раз неподалеку от вашего дома, — Эрик выглянул из окна машины на светящиеся окна квартиры Орлиц, — зачем же ждать среды?
— А вы еще и прирожденная кулинарка, — в прихожей он вдохнул аппетитные запахи из кухни. Кристель, на ходу развязывая голубой фартук, припорошенный мукой и сахарной пудрой, ответила:
— Да, люблю постоять у плиты после работы. Не хотите ли попробовать мое фирменное печенье с орехами? Я как раз вынула противень из духовки.
Эрик понял, что не ошибся. Он действительно произвел впечатление на девушку, и она хочет ответить ему тем же, похвастаться своим кулинарным мастерством. «К каждому человеку есть подход, и если правильно его найдешь, человек твой. Эта крошка после 30 лет начинает тяготиться одиночеством, но не хочет связываться с первым встречным. Дело за малым: незаметно выведать, каковы ее представления об идеале и воплотить в себе его черты. Кажется, я угадал!».
Печенье действительно оказалось вкусным. Потом Эрик помог Кристель отнести посуду в кухню и, спросив разрешения, закурил у открытой фрамуги. В разговоре становилось все больше пауз; Кристель и хотела остаться одна, и боялась, что мужчина сейчас уйдет. Время было позднее, ситуация становилась все более двусмысленной. Но ведь она сама пригласила Ливингстона на чашку чая. «Да, а теперь не прочь пригласить и в постель? — поддела себя Кристель. — Конечно, вряд ли он откажется. Но уверена ли я, что не ошиблась, или делаю поспешные выводы из скупых данных? — она расставила посуду в сушке, — или еще «лучше», если он в ответ вспомнит о звонке троюродной бабушки из Канзаса, — Кристель вытерла руки полотенцем и тоже закурила, — и я почувствую себя полной дурой и неудачницей! Завтра мы отрабатываем парный пилотаж, и мне надо быть в форме, а если я расстроюсь, то вряд ли хорошо высплюсь… Или я выгляжу как дура, которая «парится» на пустом месте?».
Эрик посмотрел на нее внимательным теплым взглядом. Потом протянул руку и накрыл пальцы девушки, вертевшие зажигалку.
— Должен признаться тебе, — сказал он, — я это подстроил.
Кристель вопросительно посмотрела на него.
— Не сказал тебе, что видел, как ты выронила зажигалку в машине, чтобы иметь возможность напроситься в гости, — пояснил мужчина, поглаживая ее ладонь. — Глупо, правда? Мальчишество. Но я очень хотел увидеться с тобой до среды…
Девушка удивленно посмотрела на него. Неужели этот солидный господин использовал такой нехитрый прием, чтобы встретиться с ней? Как подросток. Эта мысль позабавила Кристель, ей льстил интерес Ливингстона, и на душе приятно потеплело от того, что он сам искал новой встречи.
— Ты не в обиде на мою хитрость? — смущенно улыбнулся Эрик. — И на то, что я явился без цветов? Иначе ты раскусила бы мое коварство сразу.
— Ну, вообще-то я человек прямой, — тряхнула головой Кристель, отбрасывая со лба непослушную прядку, — и не люблю обходных маневров. Но я признательна вам за то, что вы вернули мою любимую зажигалку!
Эрик снова поднес ее руку к губам, и девушка осеклась от их легких, словно изучающих прикосновений к пальцам, тыльной стороне ладони, запястью…
— От тебя пахнет корицей, — прошептал мужчина, коснувшись губами сгиба локтя, потом его пальцы скользнули под короткий рукав «ковбойки». — Ты такая красивая…
Когда он потянулся, чтобы поцеловать ее, Кристель охотно откликнулась. В первый раз она не уклонялась от поцелуя, и прикосновение крупных мужских рук к плечам и талии было приятно. И когда Эрик расстегнул верхние пуговички рубашки, стянул с плеча бретельку лифчика и прижался губами к ее плечу, Кристель не отстранилась. Атмосфера в кухне была наэлектризована до предела, в воздухе словно потрескивали разряды… Кристель поняла, что должно сейчас произойти, и хотела этого так же сильно как Эрик.
Он расстегнул все пуговицы ее рубашки и легко, как пушинку, поднял девушку на руки.
— Где твоя комната? — шепнул Эрик ей на ухо.
— Слева по коридору, — ответила она, — осторожно, не урони!