– Техника?
– Автомобили, бронированной пока нет, но, как говорят, должна прийти вместе с оружием и боеприпасами из Пакистана на базу в Харас.
– Понятно.
– Что будет со мной? – поднял голову Палмер.
– А ты, собака, думал, когда получал деньги, нанимаясь убивать людей в Афганистане? – не выдержав, воскликнул Ардан. – Ты откуда родом? Из Англии? Из США? Из Австралии?
– Я – англичанин.
– Был им. Сейчас ты никто, ты вне закона. Я не знаю, что предпримут насчет тебя мои друзья, но я буду просить передать тебя нашему племени.
– Подождите, моя группа ничего не сделала. Мы только по приказу Фарди контролируем выходы из плато, где проживает племя хату. Так как вы здесь, уверен, что группа поредела на двух человек, – побледнев, проговорил наемник.
– Боишься оказаться у хату? – усмехнулся Белов. – Правильно боишься. Мирзади тоже боялся. И тоже не напрасно. Но когда ты подписывал контракт, ты не думал, что окажешься в ситуации, когда не ты будешь убивать, а тебя будут убивать?
– Я прошу одного, сохраните мне жизнь. Я сам выберусь из этой страны, и никогда не буду наемником.
Скоробогатов взглянул на Ардана:
– Он твой, Бани! Но пока он нужен живым. Закончим операцию, разберешься с теми, кого удастся взять.
– Не надо! – выкрикнул англичанин.
Ардан забрал у Белова ленту, заклеил пленнику рот, подозвал своего подчиненного:
– Забери эту падаль и смотри за ней! Но он до окончания операции должен быть живым и невредимым.
– Я понял, вождь. – Коренастый хатуит подхватил тело наемника, как бревно, и понес за холм.
– Он умрет, майор, – сказал Ардан.
– Дела хату – это ваши дела, – пожал плечами Скоробогатов.
– Мы не хотим крови, вы должны это понять, но мы не имеем права не отомстить за наших людей, подло расстрелянных при захвате каравана. Таковы законы, майор.
– Я же сказал, Ардан, делайте с пленным, что хотите, но после нас.