Предупредив Мурова о штурме, Самойлов приложился к стене барака и посмотрел на часы, 3:20. И тут же радиостанция Дерана провибрировала сигналом вызова.
– Слушаю, – ответил он на фарси, – хорошо… да… выходишь? Встретить, определить позиции, лучше выдвинуть их вперед… и гасить всех, женщины в лагере… Доклад, да. Хоп! – закончив переговоры, Деран повернулся к Самойлову: – Штурмовая группа заняла позиции в указанном районе. Кадыр выходил на связь, обещал быть минут через десять. Я посоветовал разместить твоего офицера и охотника на выходе из низины ближе к лагерю, вдруг какой-нибудь шакал прорвется.
– Ну, для прорвавшихся у нас есть Муров. Ладно, связываюсь с командиром.
Самойлов вызвал Скоробогатова:
– Первый! Ответь Второму!
– Наконец-то, на связи!
– Мы готовы к работе.
– Общая обстановка?
– Спокойная.
– Сам где?
– Рядом с целью. Женщины здесь, в лагере, посему тех, кого планировал на поиски, направил к охотникам.
– Принял. Начинаем в 3:40! Без дополнительной команды! Связь по необходимости и после завершения акций на объектах. Как понял?
– Понял, Первый, 3:40!
– Удачи!
– Того же! Конец связи!
Самойлов отключил станцию, уложил ее в чехол, отодвинул к плечу, чтобы не мешала, взглянул на Шмуро.
Прапорщик кивнул, отполз в канаву, чтобы видеть обе вышки, привел к бою «винторез», замер, взяв на прицел сначала одного часового, затем второго.
Самойлов шепнул Дерану:
– Выходи к караулке с обеих сторон. Действовать быстро, не забывая, что резервная смена бодрствует и вряд ли держит оружие в пирамидах.
– Тебе дать человека?