– Ну, если кто и договорился, то не Фарди. Он еще не набрал ту силу, чтобы вести переговоры с Талибаном.
– Язык твой – враг твой, Мухад, – покачал головой Рахон.
– Но это же между нами.
– Да, поэтому ты ничего не говорил о Фарди, я ничего не слышал.
– Хоп, брат, спасибо.
– Но в следующий раз следи за своими словами. Со мной-то можно, а услышит Шамал, все передаст Фарди, да еще от себя добавит, чего не было. И поверят ему, а не нам.
– Ты прав. Ты, как всегда, прав, Масуд.
– Что у нас на дороге?
Боевики вновь подняли бинокли.
– О! Всадников осталось всего шестеро, – проговорил Мухад.
– Остальные, видимо, сопровождали караван до дороги.
– Тем лучше.
– Конечно. У нас сейчас 16:20. Где-то через полчаса хатуиты пройдут под нами.
– Слушай, Масуд, – повернулся к Рахону Мухад, – а преследовать караван мы не будем?
– Такой задачи Махарад не ставил.
– Так то Махарад, Хакади мог решить по-другому.
– Это их дела.
– Дела-то их, а крайними, как всегда, окажемся мы. Поди потом, докладывай, что не получали задачу сопровождать караван.
– Но это физически невозможно. Стоит нам отойти на запад за гряду, и окажемся на плато, где все далеко просматривается. Нас засекут хатуиты, и тогда от них не уйти.
– И все же ты, когда будешь докладывать, спроси, надо ли сопровождать караван?