— Куда?
— Много вопросов.
Вика стала собираться. Не стесняясь, сняла и бросила на кровать гостиничный халат, оставшись в одних трусиках, взяла джинсы.
Ошарашенный происходящим Гаер бесцеремонно разглядывал ее молочного цвета грудь с коричневыми сосками и плоский живот.
Неожиданно Вика замерла.
— Ты точно не хочешь? — Она выжидающе уставилась на Гаера.
— Хочу, — честно признался он. — Но только не тебя.
Вика обиженно надула губы.
Глава 21
Новое обвинение
В этот раз с Парсеком говорили в другой комнате. Более того, теперь он сидел в клетке из толстых прутьев, в которой нельзя было выпрямиться в полный рост. Серые стены и потолок. Бетонный пол. Парсек с трудом держался, чтобы не свалиться с подобия табурета. Небольшая металлическая площадка, на которую могла поместиться лишь одна ягодица, была приварена к трубе, которую вмонтировали в пол. Голова гудела, все куда-то плыло, не проходила тошнота.
— А ведь я уже подготовил документы, чтобы тебя отпустить, — с деланым сожалением проговорил Булут, разглядывая опухшее лицо Парсека.
Он сидел за столом, установленным по центру этого склепа, и пил кофе из пластикового стаканчика. Аромат напитка казался здесь чем-то фантастическим и неуместным.
— Что теперь мешает? — спросил Парсек, с трудом шевеля губами.
Образовавшаяся на них короста при любом движении трескалась, было больно. Оставшиеся на ногах турки еще долго избивали его. Нет, он не помнил этого, все было ясно и так, по следам побоев — нос, пара ребер и палец на левой руке были сломаны. Передний зуб выбит, отчего при вдохе казалось, будто его обломка касаются проводом под напряжением. Нос распух. Удивительно, как еще не повредили челюсть. Но и без этого, казалось, будто боль отдает даже в кончики волос.
— Теперь ты убийца, — констатировал Булут. — И тебя будут судить.
— Я никого не убивал, — выдавил Парсек, глядя перед собой. — И ты это прекрасно знаешь.
— Я не был в камере, когда вы сцепились, — возразил Булут. — Пусть разбирается суд.
— Все было подстроено, — стоял на своем Парсек.
— Ты отправил на больничную койку пять человек и теперь хочешь убедить меня в своей невиновности? — Булут округлил глаза.