Выстрел с того света

22
18
20
22
24
26
28
30

– Мы разве не в таможенное управление? – удивился Денис.

– Нет, на квартиру к Константину Дмитриевичу. Не надо лишний раз светиться в управлении. Ну… вы понимаете…

– Да, конечно, я понимаю.

Подъехали к старой пятиэтажной сталинке, Денис припарковался у подъезда с облезлой дверью. Вышли из машины. Дом старый, людей в нем не видно. «Странно, – подумал Денис, – такой большой чин, а живет в таком доме».

– Пойдемте сюда. – Таможенник пошел вперед, Денис последовал за ним.

Таможенник открыл скрипучую и покосившуюся дверь. Денис вошел за ним в просторный, но темный тамбур. Стал смотреть под ноги, высматривая ступеньки. Вдруг сзади сбоку метнулась какая-то тень. Удар чем-то тяжелым по голове, искры из глаз, и темнота, в которую провалился молодой лейтенант Канарейкин.

Начальник оперативной таможни позвонил в одиннадцать часов:

– Игорь Вениаминович, Немиров Андрей Юрьевич действительно приобрел билет до Москвы в своем городе. Но поездом в Москву он не поехал.

– Откуда ты это знаешь?

– Нет дубликата его билета. Он не сдавал его проводнику поезда.

– Понял, – хмуро буркнул Гудин, – до связи.

Куда он мог деться? Неужели… Да нет, не хотелось в это верить, но все признаки указывали на самый нехороший вариант развивающихся событий. Надо линять. Куда?! Сначала в Выборг. Там у него подготовлено «окно». А оттуда в Англию. В этой стране его не достанут, они наших не выдают. От следующего звонка Гудин вздрогнул. Этот звонок был на телефон, который он доверял «своим людям». Посмотрел на номер. «Источник» из СК. С внутренним страхом подключил вызов.

– Игорь Вениаминович, – голос тихий и напряженный, – плохие новости. К вам едут маски-шоу.

– Ты не мог раньше сообщить?! – в раздражении воскликнул Гудин.

– Я сам только что узнал. И то случайно.

– У них есть постановление?

– Да, есть.

– Ладно, спасибо и на этом. – Отключил абонента, швырнул телефон в стену и от бессилия застонал.

* * *

Хмелев встретил своего бывшего однокашника на входе в здание аэропорта.

– Гена, сколько лет, сколько зим, – друзья обнялись, – какими судьбами?