Выстрел с того света

Схема устойчиво работала два с половиной года. Но любая даже самая великолепная схема рано или поздно начнет давать сбои. А это автоматически будет привлекать внимание правоохранителей. И кое-где сбои уже начались. Я предложил соратникам закрыть схему: дальше становилось уже опасно. Но они даже слышать об этом не хотели. Ну что поделаешь, – Ивашов выразительно развел руки в стороны, – жадность затмевает разум человека. Ванин и Немиров, эти недоумки, уверяли меня, что у нас надежная крыша (знаешь, о ком речь), и она, эта крыша, нас надежно защитит. Короче, я решил выйти из игры, и выйти эффектно. Весной прошлого года ко мне приехал Вадим, мой брат-близнец, после отсидки. С его помощью я решил запихать свою жену в тюрьму года на два. Нашли киллера, договорились: он во время ссоры с моей женой будет стрелять в Вадима, ранит его. Жену в тюрьму, а Вадику я пообещал компенсацию – пятьдесят тысяч долларов.

Но перед самой операцией я еще раз встретился с киллером и уговорил его завалить Вадима. Увеличил ему гонорар в два раза. Все прошло как по маслу. Вадим приехал утром ко мне домой, завел ссору с женой, довел ее до истерики. На самом видном месте лежал пистолет. Моя дура схватила этот пистолет и выстрелила. Для Вадима риска не было никакого (это он так думал), так как в пистолете был холостой патрон. После выстрела жены Вадим сразу поднял вверх руку. Это было сигналом для киллера. Он после этого и завалил моего братца боевым патроном. Это называется одним выстрелом двух зайцев. Даже трех: Вадима туда, жену в тюрьму, а я ушел со сцены и начал вторую жизнь. Но приходит въедливый следопыт и начинает копать. Мою могилу, мои документы, мою биографию. Я слил вам моих соратников и не жалею об этом. То есть я даже оказал услугу следствию. Но вот зачем ты полез в Питер? – раздраженно воскликнул Ивашов и со злостью уставился в лицо Дениса. – Какого рожна здесь тебе нужно?!

– Мне кажется, он и сам этого не знает, – заметил Хомяков, – все, Кирилл, заканчиваем. Нам надо еще отогнать его машину в другую часть города.

– Да, пора. – Ивашов встал, посмотрел на Дениса, с пафосом продекламировал: – Что наша жизнь – игра! Извини, Денис Викторович, ничего личного. Ты проиграл, – направился к двери, – твой выход, Константин Дмитриевич.

Хомяков достал из карманов куртки зубило и молоток. Внутри у Дениса все похолодело. Хомяков, заметив перемену в лице пленника, усмехнулся:

– Нет, нет, Денис Викторович, не так грубо. Предусмотрен более изящный метод. Опять-таки задумка Кирилла Анатольевича. Тебя перевязали веревкой, сделанной из целлюлозы, пропитанной углеводородным купоросом. Это волокно замечательно тем, что оно достаточно прочное, но быстро растворяется в воде. Через три часа твои путы полностью растворятся в воде. Вопрос: откуда вода? – Хомяков посмотрел поверх головы Дениса, на которого до сих пор сверху капала вода. – Это действующий водовод. Из дома выселили жильцов, поскольку дом признан аварийным. Я сейчас пробиваю дыру в трубе, и вода через часа полтора-два полностью заполнит это помещение до потолка. Для тебя достаточно будет три минуты. Даже если кто-то и позвонит в водоканал, то аварийщики сегодня делать тут ничего не будут. Время вечернее. Они просто перекроют воду, приедут завтра. Увидят тут труп. Ну и что? Очередной бомж. Таких по стране тысячи. Какова задумка, а? – Хомяков откровенно веселился, но Дениса все больше охватывал ужас. Слова застревали в горле.

Хомяков подошел к трубе, приставил к ней зубило, ударил молотком. Проржавевшая труба ответила на такое отношение к ней тугой струей воды. Хомяков еще пару раз сильно ударил молотком по трубе, еще больше увеличив в ней дыру. Отошел, стряхнул со своей куртки брызги воды.

– Ну, вот и все, – бросил взгляд на пленника, покачал головой, – сожалею, но таковы правила нашей игры. – Поднял взгляд вверх на лампочку. – Электричество надо экономить. – Сделал широкий замах, молотком разбил лампу.

Вновь зловещая темнота. В двери проскрежетал ключ, ее закрывавший. Тишина, нарушаемая шумом выливающейся на пол воды.

Хмелев так быстро гнал свой маленький «фордик» по петербургским улицам, что Фролов невольно вжимался в сиденье.

– Однако, мастерство, – уважительно похвалил Фролов друга, когда тот ловко обогнал очередную машину.

– Есть маленько, – самодовольно произнес Хмелев, – если выгонят, все хлеб.

– Ну, уж если таких, как ты, выгонять, то кто останется работать?

– Дубинины.

– Ну да, палки дают, каблуками щелкают.

К старой сталинской пятиэтажке подъехали, когда уже начало темнеть. Выскочили из машины.

– Нет ее здесь! – воскликнул Фролов.

– Надо связаться с оперативным дежурным. – Хмелев схватился за телефон.

– Подожди, Паша, – Фролов нагнулся поближе к дороге, – посмотри-ка, здесь следы от протектора. Это не его машина?

– Да, я узнаю, это след от его «КИА». А вот еще след от другой машины.