Чары Клеопатры

Чернов покачал головой:

— Попробую договориться с начальством, может быть, дадут машину.

Больше всего Чернов опасался, что может произойти утечка информации, как это, увы, уже не раз бывало в подобных случаях. Тогда захват подпольной лаборатории может сорваться.

Недалеко от Санкт-Петербурга их встретили еще две машины с омоновцами и коллегами из местного отделения милиции. Через несколько минут они уже мчались по известному ему адресу, который сообщил на допросе курганский наркокурьер.

На сей раз опасения Чернова оказались напрасными — «крот» не сработал: может, не успел, а может, в данное время в их подразделении и вовсе не было никакого «крота».

В общем, операция по захвату нарколаборатории прошла успешно. Охранники, застигнутые врасплох, оказали пассивное сопротивление, не применив оружие. Несколько разбитых носов и выбитых зубов у тех, кто попытался не пропустить группу захвата, не в счет.

Готовое зелье, расфасованное и дожидающееся отправки в разные регионы России и за границу, а также ингредиенты для его производства были описаны и доставлены в лаборатории МВД и Госкомитета.

Глава 27

Маша

Невский проспект с его сияющими витринами, разноцветной неоновой рекламой и праздничной толпой остался далеко позади. Машина с двумя наркодельцами, счастливо избежавшими ареста, ехала в сторону Васильевского острова, и с каждой минутой Северная Пальмира теряла внешний лоск и праздничное уличное убранство. Домишки становились пониже, а реклама — пожиже. Правда, зелени здесь было больше, чем в центре.

Вано вел машину, напряженно вглядываясь в дорогу. Леха Долговязый сидел рядом.

— Шеф, а что это? — спросил Леха, показав на большой храм.

— Ты про церковь, что ли? — уточнил Счастливчик.

— Про нее.

— Эта церковь, Леха, может быть, самое старое строение на Васильевском острове. По преданию, ее заложил сам Петр Первый. Он и чертежи сделал, и сам глину месил, камни таскал…

— Неужто сам царь камни таскал да глину месил? — удивился Леха.

— Ну не знаю. Так люди говорят.

Пришлось слегка притормозить, чтобы пропустить женщину с коляской, переходившую дорогу, и мысли Вано переключились на Машу. Но думал он сейчас не о любовных утехах, а об осуществлении замысла, в котором Маша должна была сыграть не последнюю роль.

…Машенька родилась в сибирской деревушке, в нескольких километрах от которой располагался секретный полигон, где испытывали ракеты. И однажды военный вездеход, направлявшийся к полустанку Транссибирской дороги, заблудился из-за пурги и, изрядно поколесив по полутундре, заехал в Богом забытую деревеньку. Экипаж выбрал избу наугад. Старший прапорщик забарабанил в дверь. Долго никто не открывал.

Наконец в доме зашевелились, скрипнула дверь, и женский голос спросил: