Я нашел имена, которые я знал, людей из многих стран, влиятельных людей, министров, депутатов, агентов шпионажа, членов Конгресса, людей, занимающих важные посты в международных офисах, а также целый ряд меньших имен на небольших правительственных постах. Эта карточная система охватывала практически все страны Европы, Северной и Южной Америки, Азии и Африки.
Это были люди, которых Хассук поймал в ловушку, эксплуатировал и соединял со своими девушками, своими эротическими специалистами. Это были хозяева, которые на самом деле были рабами, привязанными к Хассуку. Но было ли это просто шантажом? Это казалось неправильным, и я подумал об этом, когда услышал снаружи визг автомобильных шин.
Я подошел к окну. Это был грузовик, который, как я видел, уезжал к «Принцессе Нэнси». Дверь распахнулась, и из машины выскочила крепкая шведская блондинка в сопровождении двух других девушек. Я окликнул их и побежал вниз, чтобы встретить их. «Вы бы доплыли до середины реки и бросили якорь», - сказал я. "Что случилось?"
«Нам не нужно было уплывать», - ответила блондинка. «Они все мертвы или в бегах. У нас есть все, кроме этого большого и толстого.
«Хассука», - мрачно сказал я.
«При первом выстреле он сел в свою машину и исчез, оставив остальных позади».
"Проклятие!" Я сказал. - «Возвращайся на корабль и оставайся там, пока не получите известие от меня. Я собираюсь попытаться достать его. Доставьте меня на главную дорогу ».
Я сел в грузовик, и мы поехали через ворота. Часовые, услышав выстрелы, почувствовали, что игра окончена, и скрылись. Насколько мне было известно, немногие оставшиеся евнухи смогли уйти. Они были мелкой рыбешкой. Но главная барракуда все еще была на свободе. Я выскочил из грузовика, когда мы вышли на главную дорогу, а девушки поехали к морю.
Теперь дорога была заполнена паломниками в белых одеждах. Последний день хаджа наступал через 24 часа. Некоторых паломников несли на носилках, других прихрамывали на костылях, большинство шло вместе со своими товарищами-паломниками, поток людей в белых одеждах, очарованных своим религиозным рвением.
Я посмотрел на дорогу, надеясь увидеть лимузин Хассука. Если бы он попытался убежать в этой суматохе, он бы продвигался медленно. Я шел с паломниками в направлении группы людей и трех полицейских. Чуть дальше я увидел табличку ТОЛЬКО ДЛЯ МУСУЛЬМАН. Священная земля теперь была оцеплена для верующих, и петицию о паломничестве нужно было подписать с Каакли, религиозным магистратом.
Когда я подошел к полицейским, я увидел, что они стояли вокруг мужчины, который был обнажен, за исключением пары трусов. Он сказал полицейским, что кто-то затащил его на крыльцо и отнял у него ихрам, простую белую одежду паломника.
Я не стал ждать, чтобы услышать больше. В этом не было необходимости. Я с трудом отошел на обочину дороги и пробежал мимо медленно продвигающихся рядов паломников, все выглядели одинаково в своих белых ихрамах, и по мере того, как я шел, толпа становилась все плотнее. Я миновал знак ТОЛЬКО ДЛЯ МУСУЛЬМАНОВ, обозначающий зарезервированное место для отдыха, и взглянул на мужчин и женщин, сидящих на бесплодной мертвой траве. Я побежал, и у меня пересохло в горле от жары и облаков пыли, поднимаемых на сотни тысяч футов.
Я увидел небольшую деревню, несколько глиняных домов по обе стороны от главной дороги, где сельские жители делали свою работу. А потом я увидел его толстую фигуру, едва прикрытую ихрамом, шедшим на другой стороне дороги, нервно оглядываясь назад. Он еще не посмотрел в правильном направлении, но когда я подошел к нему, пусть даже через дорогу, он увидел меня и остановился. Я уже собирался пробиться сквозь толпу, когда он с гневным ревом повысил голос. "Братья!" воскликнул он. «Среди нас есть неверующий. Здесь есть тот, кто оскверняет имя Аллаха ». Он указал на меня, и тысячи голов были обращены. Повисла шокированная тишина, которая быстро сменилась гневным бормотанием. "Вот он!" - воскликнул Хассук. «Неверный, любопытный неверный из другой страны, который последовал за мной сюда, чтобы поиздеваться надо мной. Посмотрите на него, он даже ихрама не носит, он смеется над нашей святой верой ».
Рев разразился, как кипящий вулкан. Я взглянул на гнев, который развязал Хассук, и побежал. Он превратил этих уже эмоционально напряженных паломников в мстительную толпу. Сейчас не время для отрицаний, заявлений или попыток опровержения. Толпы опасны, это везде и всегда одно и то же, и эта толпа намеревалась растерзать меня.
Я побежал к деревенским домам, и единственным моим преимуществом было то, что люди в толпе натыкались друг о друга в своем неистовом желании схватить меня. Но они разбегались и обыскивали все дома, чтобы найти меня. Их крики и вопли были ужасающим гулом, грохотом грубых, неконтролируемых эмоций. Я пробежал через дом, потом через второй и дошел до третьего. В третьем доме была конюшня, и я залез на сено.
Снаружи я услышал бегущие шаги и крики, когда толпа заполонила деревню, и я мог представить довольную маслянистую ухмылку Хассука, когда он повернулся и направился обратно в свое поместье. Теперь, когда мне приходилось прятаться от безумной толпы и быть уверенным, что меня найдут и разорвут в клочья, он может вернуться, забрать свои фильмы и карты и начать новый бизнес в другом месте. Все было напрасно. Он сбежит и продолжит то, что делает.
Приближался звук шагов рысью. Фигуры в белых мелькали мимо дверей конюшни, толпа бегала взад и вперед и начала обыскивать дома один за другим. Вдруг в дверях остановилась женщина в черной вуали. На голове у нее была корзина с финиками, и она смотрела на кричащую толпу.
Я молча опустился, скользнул к ней и зажал ей рот рукой. Одним быстрым движением я потащил дальше в конюшню. Она потеряла сознание, и я связал ее рукавами пиджака. Менее чем через минуту из конюшни вышла фигура в черной вуали с корзиной фиников на голове и пошла медленно, равномерно, как арабские женщины, надеясь, что проклятая корзина останется на месте.
Я безмятежно пробирался сквозь бегущую толпу, сумел съехать на обочину дороги и прошел мимо рядов паломников обратно к дому Хассука. Я продолжал идти медленно, неуклонно, подавляя желание бежать. Я не хотел устраивать очередной бунт или позволять полиции задерживать меня. Не было времени на обычные вопросы и ответы.
Так что я продолжал уверенно идти, пока не достиг территории поместья Хассука. Тогда я выбросил корзину, сорвал покрывало и плащ и побежал в дом. Я молча поднялся на по мраморной лестнице. Я услышал мягкий щелчок металла. Это были барабаны для пленки, и когда я вошел в комнату, Хассук повернулся. Огромный евнух все еще лежал, глядя на нас мертвыми невидящими глазами, а Хассук все еще носил украденный ихрам.
ebooksa