– Все это я уже перепробовал, – ответил Джеральд. – Ты ложишься спать, и тебя мучают сны; ты напиваешься и начинаешь сквернословить; а во время путешествия ты орешь на портье в гостиницах. Нет, существуют только два лекарства – работа и любовь. Когда ты не работаешь, нужно любить.
– Значит, так тому и быть, – изрек Биркин.
– Посоветуй кого-нибудь в этом случае, – сказал Джеральд. – А то мои варианты уже давно исчерпаны.
– Неужели? И что?
– А то, что осталось только умереть, – ответил Джеральд.
– Ну, так умри, – сказал Биркин.
– Это же ни к чему не приведет, – ответил Джеральд.
Он вынул руки из карманов и потянулся за сигаретой. Он нервничал и чувствовал скованность. Он наклонился к лампе и прикурил сигарету, крепко затягиваясь. Хотя он и был один, он переоделся к ужину, как было заведено в его доме.
– Есть и третье лекарство, не уступающее двум твоим, – сказал Биркин. – Работа, любовь и борьба. Ты забыл про борьбу.
– Пожалуй, да, – сказал Джеральд. – Ты когда-нибудь боксировал?
– Нет, насколько я помню, – ответил Биркин.
– Эх…
Джеральд поднял голову вверх и медленно выпустил струйку дыма в воздух.
– А что? – поинтересовался Биркин.
– Ничего. Я подумал, что можно было бы побоксировать. Возможно, я действительно хочу нанести сокрушительный удар. Это идея.
– То есть, ты решил, что с таким же успехом ты мог нанести этот удар мне? – поинтересовался Биркин.
– Тебе? Возможно! По-дружески, разумеется.
– Еще бы! – язвительно сказал Биркин.
Джеральд облокотился на каминную доску. Он посмотрел сверху вниз на Биркина и в его глазах мелькнул страх, который можно видеть в налитом кровью и возбужденном взгляде жеребца, обращенном с застывшим ужасом на седока.
– Мне кажется, если я забуду про осторожность, то совершу какую-нибудь глупость, – сказал он.