— Узнаешь после. Поди же скорей к министру и доложи ему обо мне.
Молодой человек отворил двери и скрылся.
Юлия как бы нечаянно взглянула на бумаги, которые лежали перед молодым человеком в минуту ее прихода, и, увидев, что они не были важны, уселась перед зеркалом, опустила голову на руки и задумалась.
О чем думала она? О чем могла думать женщина, с которой бы в продолжение двадцати четырех часов случилось то же, что и с Юлией? Новое ли чувство, или, правильнее, предмет ли этого чувства занимал ее? Неизвестно. Все, что можно сказать: она так увлеклась своей думой, что не заметила даже прихода секретаря.
— Ступай, — сказал он ей, прикасаясь к ее плечу; но, видя, что она не обращает на это внимания, прибавил: — О чем ты думаешь? Уж не влюблена ли ты?
— Кто знает? — отвечала она и прошла к министру.
Это был человек лет пятидесяти, седой, с выразительным и строгим лицом, с живым и проницательным взглядом. Во всей его фигуре выражалось спокойствие, честолюбие, воля и хитрость, так что, видя его, нельзя было не заметить, что он принадлежал к исключительным натурам.
— Здравствуйте, Юлия, — сказал он, запирая на ключ дверь своего кабинета.
— Здравствуйте, министр, — отвечала она, без церемонии располагаясь в кресле, как будто она была у себя дома. — Сегодня вы кажетесь очень веселым.
— Вы знаете, Юлия, что я всегда весел, когда вижу вас; потому что вы всегда приносите мне добрые вести.
— А добрые вести для вас редкость, не правда ли? Довольны ли вы вашим секретарем? Сознайтесь, что я вам подарила прекрасного человека?
— Сознаюсь и очень им доволен.
— Бедный мальчик, он должен быть слишком счастлив моим знакомством: не знай он меня — и ему никогда бы не иметь места в 15 тысяч франков.
— Да, но не знай он вас, он никогда бы и не разорился, — улыбаясь, отвечал министр.
— Вы думаете? Он бы разорился на другую, которая бросила бы его и только; другая не имела бы ни моей благодарности, ни моего влияния, — прибавила Юлия, кланяясь министру, как будто благодаря его.
— Что же нового? — спросил он, видимо желая узнать скорее причину ее посещения.
— Угодно вам знать новости заграничные?
— Нет, внутренние.
— Так вам хорошо известно, что делается у соседей? Вы убеждены в этом? Ну, а как здоровье короля Сардинского?
— Хорошо…