– Так нас пятеро? Линкольн, Джейд, Мария и мы с тобой? Ты в курсе, что Джейд – лесбиянка?
– Да, а Мария – бисексуалка. Получится классно. С удовольствием посмотрю на Джейд с Марией.
– Эх, откладывается моя мечта о трех членах одним махом!
– Почему? Забыл сказать: Ллойда я тоже пригласил.
– Нет, только не это!
Старший бармен Ллойд – тот самый мерзавец, который уже три года безуспешно пытается залезть ко мне в трусы. Нет, я не капризная, но у меня такое чувство, что он станет тайком снимать меня для какого-нибудь вебсайта. Я ему не доверяю.
– Чем тебе Ллойди не угодил? Хороший парень…
– Мне он хорошим не кажется. Он устал тащить меня в койку и теперь добивается моего увольнения. Наверное, решил, что это его шанс.
– Неправда, Софи, не станет он так делать! Он ведь тоже проштрафится. Зачем ему доносить на нас за то, в чем сам виноват?
– Может, кого другого пригласишь?
– Я уже Ллойда пригласил, и он дал добро.
– Неужели? – Я отодвинула блюдо с рисовыми крекерами. – Тогда не согласна я.
– Софи, Софи, только сейчас меня не подведи! – Джейк пригладил свою белокурую гриву, соблазнительно ниспадающую ему на глаза. Этот жест он невольно включает всякий раз, когда чего-то добивается. Примитивно, но так сексуально! – Три члена одним махом, не забывай! А у Ллойда всем членам член, я в ду́ше видел.
Я чуть вином не подавилась.
– Ладно. Только ты сразу все ему разъясни. Это секс, который ни к чему не обязывает и никогда не повторится.
– Ллойди в теме. Тем более у него есть подружка.
– Вот извращенец!
– Ага, точно. По-моему, у него пара трюков про запас припрятана. – Джейк дерзко изогнул бровь, настраивая меня на оптимистический лад.
Да, Ллойд наверняка извращенец, грязный-прегрязный извращенец. Именно такой мне хотелось себя ощутить – грязной потаскухой. Пожалуй, Ллойд подойдет. Джейк мне нравится, Линкольна я всерьез не воспринимаю, а вот Ллойда искренне считаю мерзавцем, причем опасным. Да, если подумать, Ллойд – именно тот, кто мне нужен.
На рождественском корпоративе все шестеро немного нервничали. Наши коллеги глушили «Бейлис», пока бумажные короны не закачались, а мы были трезвы как стекло.